Вьетнамские каникулы продолжаются

А в соседних дворах стройка. На ней не стесняются пользоваться циркулярной пилой, и складывается ощущение, что это основное их средство производства. И производство нового дома и двора начинается как раз с того момента, когда петухи заканчивают утреннюю поверку личного состава. Здесь очень много петухов. На острове развлекаются петушиными боями. Поэтому петухи часов с четырех ночи (а самый ранний был зарегистрирован мной в 3:29) начинают перекличку среди своих: кто жив, а кого уже сварили после очередной схватки. Когда перекличка заканчивается, петухи начинают обсуждать свои драки. И длится этот междворовой чат до темноты. Куры так же в ассортименте встречаются на всем острове. Их продают, они гуляют сами по себе со своими цыплятками, они целыми семьями шарятся по помойкам.


Вообще, весь остров похож на безумную помесь мусорного бачка и стройки. Мне повезло, и в первый же день я познакомилась с талантливым гидом по имени До. Это был тот таксист на мотобайке, которому меня передал водитель микроавтобуса. До подвез меня до моего отеля за смешные для туриста 50.000 донгов. По дороге он предлагал поехать в другой отель, я ответила твердое «нет». Тогда он стал предлагать экскурсии. Я ответила так же отказом, и пояснила, что приехала сюда побыть в одиночестве, а не развлекаться. Он сделал ход конем и стал предлагать себя на роль помогайки: «Звони мне в любое время и я буду возить тебя по очень низкой цене». Этого мне тоже не надо было. Визитку я, конечно, взяла. Но звонить не собиралась.

Вообще, весь остров похож на безумную помесь мусорного бачка и стройки.

После заселения в номер, мальчик с ресепшена дал мне карту острова, рассказал, чем тут можно заняться. Как вы думаете, чем можно заняться российскому туристу в первый же день отдыха на тропическом побережье? Конечно же обгореть! После душа я надела самую открытую майку и пошла по карте в ту сторону, где было больше всего европейских названий ресторанов. Шла я долго. Было очень жарко.


Я уже думала плюнуть на эту затею и повернуть назад, но тут за спиной резко затормозил мотобайк и уже знакомый мне До поинтересовался, какого хрена я не позвонила ему, а тащилась в такую даль пешком. Вот тут-то и стоит рассказать об этом типаже вьетнамцев: я назвала бы их европейскими. Это такие люди, которые вроде бы и принадлежат к этой нации и обладают основными ее чертами характера, например, работоспособность и ответственность, но в душе, на самом деле они – лютые распи*CENSORED* и дауншифтеры.


В связи с их чуть более широкими взглядами на жизнь и чуть более другими моральными установками, никогда не ясно, что у них на уме на самом деле. И вот стою я на обочине дороги, передо мной этот До на своем мотобайке уговаривает меня поехать с ним за бесплатно в хороший европейский ресторан. А после он грозится показать мне, тоже за бесплатно, самый красивый пляж в черте города. Эх, да простят мне мое разгильдяйство, но я согласилась. Потому что рас*CENSORED*яй рас*CENSORED*яя априори одобряет и приветствует.

Как вы думаете, чем можно заняться российскому туристу в первый же день отдыха на тропическом побережье? Конечно же, обгореть!

Ресторан оказался действительно хорошим по местным меркам. Прямо весь такой французский – префранцузский. И даже официанты, специально обученные этому языку. И даже салаты из холодных овощей. Но, знаете, есть у всех вьетнамских заведений одно слабое место – это санузел. Тем более здесь, на острове. Канализации здесь ни к черту, поэтому даже в шикарном ресторане под открытым небом, с красивой травой под ногами и прекрасной сервировкой туалет – это всего лишь одна раковина и один унитаз за почти прозрачной пластиковой дверью. В другом заведении, с русским уклоном, с меню, переведенном на русский гуглтранслейтом и одним немного говорящим по-русски ("здравствуйте", "хорошо" – это всё) официантом, раковина для рук – это вообще чудо.


Кто-нибудь в курсе, какой в целом принцип устройства местных санузлов? Так вот, тут нет ванн. Но есть души. Везде, в каждом туалете, будь то отель или кафе, обязательно есть душ. Но нет даже маленького тазика, куда могла бы собираться вода. Слив, маленькая такая дырочка в полу с решеткой сверху, находится в одном из углов ванной комнаты, чаще всего – в самом дальнем от лейки душа. То есть вода льется прямо на кафельный пол, и благодаря наклону этого пола, если таковой имеется, скатывается к сливу. Когда я впервые увидела такую конструкцию на картинке в интернете, когда искала отель, в моем мозгу нарисовалась картинка такой же конструкции унитаза. По приезде сюда, я убедилась, что классическое понимание канализации здесь тоже практикуется, и унитаз, и рукомойники имеют обычные европейские трубы в пол. Но вот в этом русском заведении... Захожу в туалет, включаю воду, мою лицо. И тут понимаю, что мою не только лицо, но еще попутно и ноги. Эти хитрецы – строители просто взяли и вывели слив от раковины на пол, а не в канализацию, то есть не сквозь пол. И вот стою я такая с мокрым лицом и ногами, и не знаю, что же вытирать первым. Мокрые ноги в тропическом климате очень бодрят.

Кстати, тут рай для алкаша. Баночка пива 0,33 стоит 10.000 донгов, что в переводе на русские деньги в пределах двадцати рублей.

После французского ресторана мы с До покатались по окрестностям, и он отвез меня на берег городского пляжа. Оттуда мне предстояло решить, как же все же мне отметить свой день рождения. Он, кстати, был как раз в этот день – первый день на Фук Оке. Я пошла куда глаза глядят и как-то невзначай вышла к ресторану с названием May. Там взяла какое-то невкусное блюдо и одно пиво. Кстати, тут рай для алкаша. Баночка пива 0,33 стоит 10.000 донгов, что в переводе на русские деньги в пределах двадцати рублей. Алкоголь продается везде круглосуточно, и даже всякие «вильямсоныджонсоны» и «вайтхорсы» тоже стоят смешных денег.

А вот кухня здесь весьма сомнительна. Если окажитесь во Вьетнаме, то никогда не берите все то, что привыкли есть в России, например, салаты из свежих овощей. Они все здесь теплые. И в туристической зоне национальная еда очень невкусная и плохо приготовлена. Лучше питаться в аутентичных заведениях для местных. Хоть на вас и будут коситься, но за то в полной мере ознакомитесь с местной колоритной пищей. Когда моя деньрожденческая вечеринка уже близилась к концу, ко мне подошел вьетнамец и почти на чистом русском языке уточнил, не из России ли я. Опешив, я ответила, что да, из России. Мы познакомились. Его зовут мистер Фан и он имеет свой небольшой бизнес на острове – этот ресторан и туристическую фирму, занимающуюся организацией и проведением экскурсий. Мы с ним сидели и болтали до темноты. Он рассказал, что жил в России 14 лет, но потом вернулся на остров. Мистер Фан – классический вьетнамец. Слишком честный и искренний. Такие не могут обманывать, даже если речь идет об их личной выгоде. Он рассказал мне, где что лучше покупать подешевле, пообещал помощь в доставке до отеля и в центр, подарил местную симкарту, порекомендовал не связываться с таксистами без визиток и дал еще кучу полезной информации, призванной облегчить мое одиночное существование на острове. Вот так по-простому человек лишил себя прибыльного клиента. А ведь он мог начать навязывать мне свои экскурсии, просить денег за доставку домой и все в таком духе. И вот в этом весь Вьетнам – если у человека есть влияние, он в праве распоряжаться им, как ему заблагорассудится. Да, и еще. Мне было очень приятно спустя такое долгое время в несколько дней поговорить с кем-то на хотя бы примерно русском языке. Чертова ксенофобия.


На следующее утро, как и было условлено, мой новый лучший друг До заехал за мной в 10.30. Мы отправились на экскурсию на южное побережье острова. Да-да, перед тем, как мы расстались днем ранее, он все же уломал меня на то, чтобы почти за бесплатно (все за те же 50.000 донгов) провести с ним целый день под палящим солнцем на мотобайке. Чертов старый хитрец До. Мистер Фан оказался знаком с этим До и рассказал, что обычно он берет за такое путешествие 300.000. Мне было очень неудобно осознавать, что я лишаю человека его хлеба. Но, как вы понимаете, я оказалась в очень стесненных финансовых обстоятельствах. И, что тоже немаловажно, абсолютно без желания кататься по туристическим местам.

Думаю, я определилась с тем, чем хочу заниматься в старости. Это же идеальный бизнес для ленивого человека!

Сперва мы посетили три жемчужных фермы. Здесь очень дешевый жемчуг. Со стороны ферма выглядит так: море. Недалеко от берега стоят сети кругом площадью примерно метров десять. Технология жемчужиноводства проста. Берешь подходящий сорт моллюсков, подсаживаешь песчинку, закидываешь в море. Ждешь пару лет. Вытаскиваешь. Открываешь раковину за 20 секунд. Вуа-ля, бизнес готов. Думаю, я определилась с тем, чем хочу заниматься в старости. Это же идеальный бизнес для ленивого человека! Сиди себе на берегу, раз в год пол-дня трать на открывание пары сотен раковин живи себе припеваючи все остальное время. Многие изделия мне показались симпатичными и доступными по цене, но я пока еще не решила, насколько мне необходимо иметь жемчужные изделия. Но могу принять заказы) После ферм До отвез меня на красивейший местный пляж – Bai Sao. Не могу сказать, что мне есть с чем сравнивать, но это, безусловно, очень хороший пляж. До остался ждать меня в специальной зоне для Хатико – помогаек с кучей гамаков, а я отправилась пугать местных завсегдатаев своим бледным сибирским тельцем.

Эх, если бы я знала, что мой отель находится в двадцати километрах от этого места, то никогда не повелась бы на дешевизну. Хотя, после первого же заплыва и попытки позагорать, я вспомнила, почему же так ненавижу тупой пляжный отдых. Здесь полагается лежать. Просто ровно лежать, пряча голову под шляпой, чтобы не заработать тепловой удар. А потом – резкое сюжетное изменение – надо перевернуться на другой бок и все так же лежать. Ну, это точно не по мне. Не могу лежать или сидеть без дела. Вот поэтому и не люблю пляжный отдых. От силы, за все два часа, что я провела на Bai Sao, мне удалось спокойно полежать минут десять. Остальное время и не вылазила из очень теплой воды. Мне хватило бесстрашия (я совсем не умею плавать) заходить на такую глубину, где начинались нижние холодные течения, что несказанно бодрило в этой неизбежной бане. Мне очень понравилось это место, и благодаря ему, я еще раз убедилась, что подобное может быть привлекательным только с эстетической точки зрения, но не с пользовательской.


После пляжа мы поехали по дороге, проходящей сквозь джунгли. Да-да, товарищи российские водители, даже через джунгли возможно проложить такие дороги, которые нам в России даже и не снились. После пятой или шестой стройки, До рассказал, что в скором времени на острове не останется свободных от туристов мест, потому как все эти стройки в будущем должны стать очень большими отелями. Я спросила, как давно длится самая крупная, мимо которой мы как раз проезжали. Он ответил, что уже лет пять и открытие планируется еще лет через десять. И действительно, это ни с чем не сравнимое зрелище, еще раз иллюстрирующее местный менталитет. Огромная площадь квадратурой километра в три. Везде вырыты котлованы под бунгало. На краю одного из них стоит строитель и просто перекидывает землю ведром с одного края на другой. Ведром! Через пару котлованов от него катается трактор с отвалом. По заасфальтированной дорожке. Просто катается, то поднимает, то опускает отвал, крутится на одном месте. И все это – на, блин, уже заасфальтированной дорожке между будущими бунгало! Далее стоит каток, за которым прячется еще один человек. И все. Вся остальная стройка пустая. Даже удивительно, как такими темпами и тремя рабочими они планируют закончить стройку через десять лет.

Да, черный перец горошком – мой злейший враг номер один – это всего лишь высушенный зеленый. Врага надо знать в лицо, и теперь я буду ненавидеть зеленый перец.

В нашем следующем остановочном пункте – перечной ферме, я узнала, что в природе существует только три вида перца – белый, он же красный, и зеленый, он же черный. Да, черный перец горошком – мой злейший враг номер один – это всего лишь высушенный зеленый. Врага надо знать в лицо, и теперь я буду ненавидеть зеленый перец. На фабрике по изготовлению вкуснейшего в мире рыбного соуса почему-то в качестве сувениров продают чучела черепах. И там стоит мерзкий запах, поэтому мы очень быстро уехали оттуда. Это было последнее место, где мы побывали. После него До заявил, что сейчас мы поедем к нему домой знакомиться с семьей. «Ну, уже нет – подумала я, – никаких семей. Ни к чему мне заводить друзей черт знает где». Но было поздно, мы уже стояли на пороге его дома.

Быт вьетнамцев весьма прост. Давайте вспомним немного популярной истории. А точнее – все те фильмы про Вьетнамскую войну, которые мы когда-либо видели. Многие и многие семьи до сих пор живут исключительно на полу под крышами из листьев пальм. Те, кто имеют достаток чуть выше – живут примерно так, как До. Вначале о самих домах. Квадратура у отдельно стоящих домиков не очень большая, метров до 50. Все они имеют большой вход. В некоторых случаях это просто отсутствие фронтальной стены. Поскольку все дома стоят входами к проезжей части, можно задуматься об их понятии уюта. Для них нормально жить в распахнутый настежь дверях. Проходя мимо можно спокойно узреть все то, что творится в передней комнате. Как правило, там один и тот же классический набор. Посередине располагается прямоугольный стол на шесть – восемь персон со стульями. За ним, у стены, шкаф а-ля сервант (и у меня такое подозрение, что такой шкаф, его размер и отделка свидетельствуют о достатке семьи, потому как эти шкафы всегда стоят на самом видном месте). В шкафу обычно есть место под телевизор, если нет, то огромная плазма или что попроще находятся на соседней специальной полке. Дальше – вариации. Тут же может быть гамак, стол с компьютером, кровать. А, ну и еще место под мотобайк или пару, в зависимости от состава семьи. Приезжаешь такой с работы, ставишь байк рядом с гамаком и тут же прыг и спать. Идеально, не так ли?

В следующей комнате, которая чаще всего одна и больше, чем первая, находятся кухня и спальня для остальных членов семьи. Там так же проще встретить гамак, чем классическую европейскую постель. Что интересно, все обиталища обильно отделываются кафелем. Это кафельный пол, стены примерно до половины, ступеньки входа и вообще все, до чего может дотянуться человек. Просто потому, что от кафеля всегда веет прохладой. Но порой мне кажется, что в этих местах даже кафель должен плавиться. Поскольку это был мой второй день знакомства с До, я не решилась просить сделать фотографии. Мы сидели на ступеньках перед его цветником, ели замороженный йогурт и бананы, пили какой-то алкогольный китайский чай из пятилитровой пластиковой фляги и разговаривали о цветах. До оказался компетентен в уходе за орхидеями и абрикосами. После он отвез меня домой. Оказалось, что живем мы на соседних улицах.


И тут очень уместно рассказать про то, почему же Вьетнам – одна большая помойка. Как вы понимаете, при местном климате пищевым отходам гораздо проще утилизироваться естественным путем (перегнить), нежели как-то специально перерабатываться. А питаются в основном тем, что либо растет, либо бегает тут же. Разнообразная еда в упаковках – большая роскошь и редкость для населения. Поэтому останки органики в ассортименте лежат вдоль улиц, рядом с мусорными баками, рядом с домами и везде, где вообще есть плоская поверхность и где можно лежать. Это вполне логично. Первое время специфические ароматы несказанно напрягали. Но при более глубоком обдумывании ситуации, я поняла, что так действительно проще. Щепетильное отношение вьетнамцев к окружающей природе отражено в том, что они собирают пустые банки и бутылки из-под пива, любые твердые упаковочные материалы и, видимо, отвозят их куда-то на переработку как вторсырье. Хотя на острове есть одна большая помойка, которая постоянно горит. Они вообще не заморачиваются по поводу того, куда выносить мусор. Накопилось лишнее – вышел за пределы дома и выкинул.

Еще вчера я обещалась вновь заглянуть к господину Фану. Поэтому после недолгих сборов, я отправилась в дружественный русским ресторан. Мы опять поболтали, Фан рассказал о том, что приехали его друзья из России. «Они смешанная пара. Он вьетнамец – мой друг. А она... Ну из России. Оставайся, тебе будет интересно пообщаться». Я осталась. Жена оказалась тувинкой. То есть она почти не знает русского. Кроме этой пары присутствовал ее отец, тоже тувинец. Друг господина Фана – Коля, разумеется, вьетнамец, тоже умеющий говорить по-русски и двадцать лет проживший в Украине, и еще один их общий друг, сколько-то лет проживший в Чехии. Что такое пьянка по-вьетнамски? На пять пьющих мужчин у них была одна бутылка водки Ha Noi. Женщины (я и жена вьетнамца) пили пиво, но меня таки тоже напоили водкой. Мы сели, официанты принесли угощения, всего очень много. Меня обязали все пробовать. Водку выпили буквально за полчаса. Без тостов, без «Ну, будем!», без ничего. Ее просто переливали из рюмки в рюмку, если требовалось, все пили как попало, не дожидаясь, когда разольют все остальным. Сильно частили. У меня и тувинского папы глаза лезли на лоб. После водки всем подали пива по паре бутылок. Оно тоже быстро умялось. После пива – всем прохладительный зеленый чай. В половину одиннадцатого все встали и разъехались по домам. Меня отвез Коля – тот самый, из Украины. По дороге я сказала, что у меня закончились сигареты. Он купил мне аж четыре пачки. Видимо, про запас. Он тоже живет совсем недалеко от моего отеля. Оказалось, что то место, где я живу, называется резервацией, down town. Этот кусок города находится в стороне как от туристической зоны, так и от, собственно, городской. Но подавляющая часть людей живет именно в это резервации.

Не знаю, к какому случаю из моего еще недолгого путешествия привязать рассказ о местной дорожном движении, поэтому сделаю это просто как лирическое отступление. Ведь, сами понимаете, что поездка во Вьетнам без впечатлений о бесконечном сумасшествии на дорогах – за гранью фантастики. В общем, дела обстоят тут так. Машин, автомобилей, здесь очень мало. Если в Хошимине это процентов 30 от общего потока (на глаз), то здесь, на острове, это от силы, один процент (все на тот же глаз). И в основном это строительная техника. На втором месте по популярности – всякий туристический транспорт, автобусы и микроавтобусы. Потом такси и несколько машин для аренды с логотипами фирм. И потом – тот черный внедорожник (мэра?). Все, больше не мотобайков замечено не было. Каких-то знаков, предписывающих движение, здесь очень мало. Это несколько вариаций пометок о примыкании второстепенной дороги, светофоры, несколько знаков «уступи дорогу», знаки о поворотах и резких поворотах (в городе крутые повороты помечены так же шумовыми полосами) и все. Еще кажется, я видела знак, символизирующий окончание города.

Машин, автомобилей здесь очень мало.

Что мы знаем о хаосе? А об анархии? Побывав тут, я теперь окончательно уверовала в то, что оба этих понятия подразумевают под собой систему самоорганизации, имеющую особую гармонию. Как я писала в прошлом сочинении, если сильно хочется, тут можно ехать в любую сторону по любой полосе. Здесь нет агрессии между водителями. Каждый отвечает только за свое транспортное средство и за то, насколько качественно он сможет обрулить то, что является препятствием на дороге. Как это выглядит на практике. Допустим, у нас есть перекресток неравнозначных дорог. Мы выезжаем с неглавной так, что нам надо перестроиться в противоположную нам правую крайнюю полосу. Что сделает европеец? Он посмотрит налево, направо, убедится, что всем уступил и поедет. Что делает вьетнамец? Он смотрит только налево, притормаживает и перестраивается в противоположно направленную полосу так, чтобы потом бочком перестроиться в попутную. Такие дела.

Или вот светофоры. Красный сигнал не предписывает полную остановку в понятии местных, он всего лишь намекает, что сейчас будет другой активный поток. Если такового нет, то можно спокойно ехать. У такого типа дорожного движения есть свои преимущества. Никому не надо убеждаться в том, что никому не мешаешь совершать маневр. Сами возьмут и объедут. Быть пешеходом здесь чуть страшнее, и самое главное для этого занятия – иметь стальные нервы. Я, как человек крайне уважающий ПДД, открыла в себе способность делать рожу кирпичом и переходить улицы как попало. Они реально объезжают! Еще ни один не наорал и не сделал замечания. Главное – не метаться и спокойно, в заданном темпе продолжать идти или ехать, тогда ты становишься более очевиден для окружающих водителей и они могут так же спокойно рассчитать и прикинуть, как тебя лучше объехать. Вот и вся хитрость.

С одной стороны кажется, что все составляющие движения совершенно независимы друг от друга, с другой, при более глубоком включении в процесс – становится понятно, что это всего лишь навсего один большой организм. Мне уже пришлось поездить с несколькими разными, некоторые из них даже были пьяны в дрова, но страшно не было ни с одним. Еще вьетнамцы умудряются не только ездить по пять человек на одном скутере, их дополнительная суперсила – перевозить нереальные объемы всего, что угодно. Это могут быть доски, огромные кули с барахлом, вентиляторы, бочки с рыбой, пьяные толстые пассажиры. А еще они умеют рулить одной рукой, потому что курят за рулем. И некоторые из них ездят практически не держась. У меня, кстати, так тоже стало получаться. Просто садишься, складываешь руки на коленки, как в детском саду и едешь себе. Стоит отметить, что даже 45 км/ч – это уже очень высокая скорость для мотобайка.


После написания этого наблюдения я решилась усугубить впечатление от дорожного движения. И взяла мотобайк в аренду на полдня за 85.000. Это примерно 200 рублей. Ха. Мне досталась слегка потрепанная Yamaha с автоматическим переключением передач и шлем с козырьком. На мотобайке не работал тахометр, одометр и датчик топлива. Так что похвастаться ничем таким не могу. Учитывая то, что первый и последний раз я управляла мотоциклом более десяти лет назад, у меня был ряд сомнений в целесообразности такого дерзкого поступка. При чем, что права я оставила дома как раз за тем, чтобы не стать участником какого-либо ДТП в стране с самым высоким процентом смертности на дорогах. Но, балинн, дорогая редакция, все для тебя. На то, как девочка с ресепшена учит меня ездить, сбежалась поглядеть вся улица. Все ржали, чего-то пытались подсказать. Она показала мне, где включается свет, поворотники и как поднять сиденье. Но не рассказала самого главного – как ехать на этой совокупности маленького двигателя, руля и пластика. На помощь пришла хозяйка хостела и показала, где сцепление. Я поехала. Вот сидела я неделю назад в Мидори (на правах рекламы – где моя доля? – Прим. ред.), пила текилу, болтала с какой-то женщиной. И раз, внезапно, уже качу самостоятельно по Вьетнаму. Как же так случилось? Если честно, у меня голова идет кругом от такой решительности. Вот всегда бы так, но в других обстоятельствах.

В вождении мотоцикла, безусловно, что-то есть. Он ревет, ветер в лицо, все шаблоны соответствуют реальности. И еще меня удивляло и бесконечно бесило то, что они ПОСТОЯННО БИБИКАЮТ. Какого хрена, думалось мне. Ну зачем постоянно делать «би-би», если ты едешь согласно правилам? Но в этом случае — бесконечная подача сигнала, предупреждающего об опасности – элементарная вежливость. Весьма сложно контролировать то, что творится у тебя за спиной в маленькие зеркальца заднего вида. А вот, если тот, кто едет сзади, аккуратно бибикнет, предупредив о своем приближении и, скорее всего, обгоне, уже как-то проще становится ориентироваться в дорожном пространстве. Козырек на шлеме – это зло. Ветер упирается в него, как в парус и голову постоянно забрасывает назад, либо шлем начинает сползать. Надо либо лучше подбирать размер, либо остановиться на модели без козырька. И еще. В интернете пугают тем, что во Вьетнаме очень строго с ездой туристов. Каждого иностранца, желающего поездить за рулем по стране, просят сдать на местные права. В общем, если у вас нет прав, но очень хочется покататься на мотобайке, добро пожаловать на Фук Ок. Полиция здесь есть, она помечена рубашками с синими тканевыми погончиками и пристальным взглядом. Но этих пять человек я знаю в лицо и если что, то они не следят за дорожным движением. Такой вот остров. Все для удовольствия туристасов. И, как показатель все же безопасности такого типа дорожного движения, я видела только пару раздавленных куриц по всем дорогам, где мне уже пришлось поездить. Никаких сбитых кошек или собак. Может быть, большинство собак утилизируется другим способом, но об этом позже. Мое путешествие на байке было посвящено посещению все того же северного пляжа. И вот она судьба – злодейка. Мне очень понравилось местное блюдо rice with fried chiken. После двухчасовой езды туда-обратно в коротких шортах, мои ляжки стали сами fried. Как и мое любимое блюдо. Не катайтесь на мотоцикле под палящим солнцем! Если до этого у меня облез нос, грудь и спина, то теперь еще, видимо, и ляжки.

На следующий день мне довелось покататься с До со скоростью 60 км/ч. Было нестрашно. Может потому, что мы были за городом. Может потому, что было уже очень темно. Может потому, что мы были пьяные. Но обо всем по порядку. Наутро я решила, что все, хватит пинать балду, пора писать тексты для любимой редакции. Сложив в рюкзак нетбук и шнур от него я открыла дверь. На пороге стоял До. Черт, что же это за человек такой. Всегда появляется из ниоткуда и в какие-то непонятные моменты. Он предложил поехать с ним на целый день на север острова, разумеется, за бесплатно. Ну вот, приехали. Я долго не соглашалась, но он был убедителен. Заменив нетбук на фотоаппарат, я уселась на заднее сиденье и мы рванули. Ехали недолго, но дорога была заметно пустыннее, чем в южную сторону. До привез меня на еще один замечательный пляж. Как он объяснил – это второй по популярности на острове после вчерашнего. И действительно, линия прибоя была совсем без мусора. Купающиеся – все сплошь местные. Я совершила заплыв и тут До предложил взять водки. Нам принесли 750 мл. Я сразу заверила До, что для нас двоих это будет слишком много. Но он настоял на том, чтобы пить. Окей, для чего же еще нужны русские на курортах мира? Конечно, чтобы развлекать местных своим умением пить. Это был прекрасный день. Мы болтали, пили эту теплую вьетнамскую водку (кстати, гораздо вкуснее, чем большинство российских), ели всякий seafood. Начало темнеть, и тут я вспомнила, что из вкусного в мире существует еще и текила. Обратите внимание, что мы таки раздавили эти 0,75. Справедливости ради стоит сознаться, что эта водка была не привычные нам 40 градусов, а скромные 33. Мы поехали по ночной загородной трассе в сторону города. Дорога абсолютно ровная, теплый бодрящий ветер в лицо, едем быстро. По идее, к этому моменту я уже прошляпила все возможности начать волноваться за себя в компании этого незнакомого мне человека. Но было почему-то так спокойно и хорошо, умиротворение снизошло на мою душу. В этот вечер я узнала, чего не рисуют на туристических картах. Оказывается, в стороне от туристического центра есть полноценный обычный жилой город с адекватными ценами на все. Мы приехали все в тот же французский ресторан и выпили текилы. О, да. Это был стопроцентный швейк-тур.

Сперва меня бросили на растерзание англоговорящей семейной паре вьетнамцев. Глава семьи что-то бесконечно у меня выпытывал.

Вьетнамцы едят собак. Но, как на следующий день мне рассказал Коля, друг мистера Фана, не на острове. Хотя тут этих собак эмм... хоть попой ешь. И, как мне по секрету рассказал До, мистер Фан и вся шайка русскоговорящих местных как раз держит подпольное место, где можно попробовать собак. С Колей мы встретились случайно, он сказал, что как раз искал меня, чтобы развлечь знакомством и общением с русскоговорящими. Дело запахло керосином. Мы поехали в самый дальний и шикарный отель в городе (там я, кстати, увидела еще пару лимузинов, но они оказались для особо важных туристов). Сперва меня бросили на растерзание англоговорящей семейной паре вьетнамцев. Глава семьи что-то бесконечно у меня выпытывал. Потом пришли те самые русскоговорящие. Всем им было далеко за сорок. То, что они говорят по-русски – большое преувеличение. Они смотрели на меня какими-то огромными глазами, словно со времен своего отъезда из России им больше не доводилось встречать русских.

Потом один из них заявил, что «Хочим петь караоке». Как вы понимаете, на местных певцов у меня уже давно сложилась аллергия. Я попросила Колю отвезти меня домой. Коля сказал, что ничего подобного. На все мои увещевания по поводу того, что хостел закрывается в десять и надо успеть к этому времени, он уверенно отвечал: «Да ничего страшного, я там соседей знаю». На мое резонное «и че?» он внятного ответа дать не мог. Потом я поняла, что Коля и еще один «русский» занимаются тем, что выбирают собаку из бегающих по территории отеля. Все, этого я точно не могла вынести. Сперва караоке, потом собаки. Градус непереносимости обстановки стал повышаться и я решительно попросила телефон, чтобы позвонить моему До. Коля посмеялся: «И ты думаешь, он за тобой сюда поедет?» Я ответила: «Вот и проверим». До приехал. Как же я была рада видеть его хитрую физиономию. Пока что это мой единственный друг на ближайшие тысячи километров. Хотя, мне написала одна подруга, она сейчас в Таиланде. Но До ближе. Он разведен, живет с матерью, сестрой и двумя детьми. Курит ганж. Работал парикмахером, инженером строек, еще кем-то, теперь вот гид. Никогда не выезжал с острова. Настоящий рас*CENSORED*яй.


Пока я торчала в Иркутске, думала о своей жизни и о том, куда же она катится, я не знала некоторых удивительных вещей. Оказывается, можно быть спокойным и уверенным в себе. Оказывается, во мне еще остались всякие штуки а-ля доброжелательность и позитивный настрой. Тут очень спокойно. Может быть, это постоянная духота накладывает такой отпечаток. Но местные нравы, даже это безумное дорожное движение, настолько успокаивают, настолько втягивают в себя, настолько гармонизируют, что спокойствие само начинает вырабатываться организмом. Идешь такой по улицам, даже не туристическим, и все улыбаются, и ты тоже улыбаешься. Все вокруг очень искренние. И, видимо это влияние коммунизма, здесь совершенно не крадут.

«Дяденька, а вы вьетнамец?» – и после утвердительного «да» можно оставлять на сохранение не только кошелек, но и девственность. Или вот на пляже. Если честно, я очень нервный человек, обычно мне постоянно кажется, что все вокруг стараются меня обмануть или воспользоваться. Но не тут. Почему-то здесь я без страха за свое имущество могу отправляться в заплыв и оставлять все ценные вещи рядом с незнакомыми местными. В кафе и ресторанах на столе можно оставить не только нетбук или фотоаппарат, но даже один раз, ради теста, я оставила бумажник с соткой баксов. Ничего украдено не было. Да и о чем говорить, если все водители, если куда-то приезжают, вешают свои шлемы на ручку байка. А под сидением могут лежать все документы и деньги. Я не назвала бы это безграничным доверием к ближнему. На мой взгляд, это просто уверенность в том, что тебе, конкретному тебе, ничего не нужно. И каждый думает так. Ведь у вьетнамцев есть главное – эта недостижимая для многих самодостаточность и, чёрт ее дери, гармония.