Кукушка отдыхает. Пролетая над гнездом режиссёра

Мы решили опубликовать небольшие очерки-интервью с людьми, которые занимаются театром уже очень давно. Что и говорить, личности довольно незаурядные – спокойный и задушевный Анатолий Андреевич Стрельцов, директор Иркутского драмтеатра, и яркая и мечтательная Ольга Владимировна Шмидгаль. Мне было очень приятно познакомиться с ними и вообще хотелось бы, конечно, выразить свою признательность и благодарность им за предоставленную возможность общения и… и на этом я ухожу, оставляя наших читателей наедине с сегодняшними гостями. Приятного прочтения! P.S.: А в театр всё-таки сходите!

Анатолий Андреевич СТРЕЛЬЦОВ

Hushome: Анатолий Андреевич, что такое для Вас искусство? И что с ним сейчас происходит вообще, в мире?

– Знаете, в мире происходит какая-то глобальная путаница. Для нас, к примеру, очень легко сейчас перепутать шоу-бизнес с искусством. Но ведь есть массовое искусство, а есть камерные постановки. Хотя, что тут говорить, когда у нас само понятие «культура» теперь ассоциируется с чем-то развлекательным! Теперь это превратилось в сферу развлекательных услуг. Чему удивляться? Поэтому и за театр мы порой точно так же можем принимать что-то другое. Сейчас всё перепутано! Попробуйте сравнить те телесериалы, которые люди смотрят по телевизору каждый день, с тем объёмным миром Шекспира, увековеченным в его произведениях! Конечно, и во времена Шекспира были проститутки, насильники, убийцы… грязь была всегда. Но он почему-то писал о любви…

Hus: А по каким критериям Вы оцениваете тот или иной вид искусства?

– Думаю, искусство вообще невозможно как-то оценить. Ну, как это можно сделать? Вы собираетесь оценивать спектакль по количеству слов? Или по количеству актёров? По-моему, это то же самое, что оценивать картину по количеству краски, которая понадобилась автору для её написания. Вот, помните картину Саврасова «Грачи прилетели»? Как считаете, она лучше какой-нибудь другой только потому, что в ней на два килограмма синей краски больше? Или потому что на ней 30 грачей, а не 20 (как на той, на другой)? Да ведь мы грачей-то не считаем! Мы воспринимаем САМУ энергетику, которая есть в картине – чем она наполнена? Что в ней? Жизнь, весна, солнце, радость! А не грачи. И если происходит это самое «оценивание и учёт количества грачей», это означает, что мы сейчас рассматриваем не искусство, а товар. Белинского ведь с рынка не несут! «Какая картина лучше? Репина или Саврасова? Ну, конечно же, та, на которой больше грачей!!!»

Поэтому театр – это определённый вид восприятия. Ведь люди должны любить друг друга, сопереживать друг другу… и именно в этом, на мой взгляд, есть смысл искусства! Здесь даже не важен сюжет самого спектакля (как и количество грачей).

А важно, скорее всего, то, что остаётся внутри у человека после просмотра. В постановке он узнаёт самого себя. Бросив взгляд в глубину картины, он видит самого себя. Вот у нас есть постановка «Последний срок», по повести Распутина. После просмотра многие утверждали, что она заставила их задуматься над собственной жизнью… что это значит? Идея отозвалась где-то в их сердцах. Понимаете? Вот играет симфония Шостаковича – и вы ловите НАСТРОЕНИЕ музыки, чувствуете эти мысли своим сердцем, разве не так? А вовсе не ноты «до-ре-ми-фа»…

Hus: Любите живопись?

– Если честно, не очень я большой знаток в этом деле. Однако единственное, что знаю совершенно наверняка, – нужно обязательно найти возможность побыть с картиной наедине. Побыть с ней один на один. Попытаться узнать её, попытаться увидеть её глазами того, кто её рисовал. Вот это – важно. Ведь, чтобы воспринять художественный образ, нужна соответствующая обстановка! Та же «Джоконда», к примеру, не произвела на меня такого сильного впечатления, которого я ожидал. Пришёл в этот Лувр, поднялся на второй этаж, а там – толпа, охрана, суета… окружение не дало мне возможности побыть наедине с этой картиной. Живопись – не суетное искусство. Это искусство созерцания. А созерцание – это такая штука…

Hus: А как Вы относитесь к тому факту, что на современной сцене кинематограф начинает вытеснять театр?

– Ну, как Вам сказать… кино – это всё-таки какое-то более «холодное» искусство, что ли? Зафиксированное. А театр – это… что-то животрепещущее, что-то, происходящее ПРЯМО ЗДЕСЬ и прямо сейчас. К экранизациям я отношусь, с одной стороны, очень хорошо, а с другой… что-то теряется, верно? Хотя я не имею ничего против кино.

Hus: Вот мне всегда хотелось спросить, как Вы решились взяться за произведение Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки»? Я присутствовал на этом спектакле и лично видел, как после увиденного люди просто выходили на улицу и молчали. Максимум, на что их хватало, – это закурить сигарету…

– Да… дело в том, что, несмотря на малопонятность и вполне ощутимую тяжесть постановки, произведение несёт в себе очень сильную идею. Идею свободы. А свобода дана тебе Богом, свобода есть у тебя всегда. Просто ты пойми её, открой её в себе. И при этом не важно, где ты проснёшься завтра утром, – в доме ли для сумасшедших, в концлагере ли, или, может быть, в тёплой квартире с задёрнутыми шторами… свобода есть у каждого из нас и у каждого из нас есть воля. И никто их у нас отнять не может. Можно, конечно, придраться: «Всё равно это зависимость!» Но это абсолютно разные категории. Свобода не заканчивается на материальных ограничениях. Она вообще от них не зависит, ибо обладает другой природой. Представьте себе такой пример. Вы идёте по улице, и Вам нужно перейти дорогу. Вы смотрите на светофор – зелёный свет – и Вы спокойно идёте. Вы свободны! Вы смотрите на светофор, видите красный свет – и останавливаетесь. Но Вы свободны! И никто у Вас эту свободу никогда не отнимет. Думаю, в этом идея «кукушки». И так должен жить каждый. При этом – не нарушая ничью свободу. Идея, достойная человека, разве нет?

Ольга Владимировна ШМИДГАЛЬ

Ольга Владимировна – актриса драматического театра им. Н.П. Охлопкова, приглашена в труппу в 1980 г. после окончания Иркутского театрального училища. С момента включения в театральный коллектив была активно задействована в ведущих постановках. Роли: Ляля («Дорогая Елена Сергеевна»), Вика («Воронья роща»), Джен («Мария Тюдор»), Финея («Дурочка»), Варя («Вишнёвый сад»), Марга («Дикарь»), Стелла («Трамвай “Желание”»), Соколова («Отец»), Жена Гэли Гэя («Человек есть человек»). Обаятельная и интересная женщина, которая очень хорошо чувствует и понимает театр. Она играет и живёт в нём, а глаза у неё как горят! Сначала думал: раз уж взялся описывать человека – нужна какая-то биография, важные даты (рождения, получения премий, свадеб, разводов и так далее), но если честно, то… что можно такого важного рассказать о человеке, как не о его глазах?


Рассуждения в этом небольшом очерке принадлежат самой актрисе, я же выступил лишь в качестве транзистора, который, уловив частоту тока, смог его передать. А Ольга…

Ольга похожа на моё личное воспоминание. Когда встречаешь человека-воспоминание, его охота слушать и слушать… слушать, пока его глаза не станут твоими. Пока ты не увидишь речку с таким знакомым-знакомым лесом, деревню, в которой вырос и провел всё детство, в которую порой невыносимо хочется вернуться. Туда! Где ты был когда-то давно…


Она светится людьми, которые её любят. Потому что в её жизни возникали разные обстоятельства, и разные люди становились частью её самой. Многие вещи, однако, до сих пор не укладываются в её сознании логично (к примеру, смерть матери). Ну, как это можно понять? Как это переосмыслить? Разве можно как-то назвать эти чувства, дать им определение? Нет, это не депрессия, не равнодушие и не зелёная тоска. Это – что-то лёгкое, светлое… Хорошие люди уходят легко. И по ним не хочется плакать. Хочется хранить с великой благодарностью их образ в самых укромных уголках своего сердца.

Но мы иногда не ценим людей, когда они рядом с нами.

Поэтому Ольга сравнивает благодарность с нашим дыханием. Ведь это – то самое чувство, которое наполняет нас до краёв, когда происходит что-то из ряда вон выходящее! Например, когда нам кто-то дарит неожиданный подарок. Книга Распутина. Что это? Внезапный порыв? Подарок от чистого сердца? Глубокий вдох. Вдох восхищения и радости! Вы взлетаете высоко-высоко… и парите там, а сердце ваше замерло от изумления, неожиданности и счастья. Что дальше?

Выдох. Равновесие.


И выдыхаете вы, быть может, в других людей. И выдыхаете, быть может, всю жизнь. Благодаря тому, что когда-то давно, в детстве, в вас что-то вдохнули ещё ваши родители. И вы вдруг осознали, что сама по себе любовь – превыше всяких правил.

Вы просто отбрасываете всё то, что мешает вам видеть счастье жизни само по себе, сам удивительный факт существования! Отбрасываете гордость, жадность, зависть… и вместе с этим всем вы отбрасываете миллионы неправильных вариантов и решений, миллионы очередей за чужими мечтами. Очередей в магазины, в которые вы не попадёте. Очередей, в которых вы не постоите, вариантов, которые вы не выберете. Потому что вы точно знаете, В ЧЁМ счастье. И вы начинаете ценить тех, кто проживает свою жизнь, почему-то разделяя её именно с вами, – вы начинаете ценить того, кого видите каждый день. И не замечаете. Ваших близких, родных, друзей, подруг, родителей и детей… Тех, кем мы иногда пренебрегаем… Они становятся вам нужны! И вы тоже начинаете нуждаться в них… Наверное, настоящее равновесие – это и есть благодарность. Когда нас никто не заставляет, и мы этим… дышим.


Ведь именно ощущение того, что мы кому-то можем помочь, делает нас счастливыми. И это счастье само по себе заключается не в том, чтобы что-то получить, а скорее, наоборот – в том, чтобы что-то отдать, что-то кому-то подарить! И это так здорово – когда у нас есть, КОМУ подарить, есть, КОМУ помочь, есть, КОМУ отдать свою энергию, силу и жизнь, и смысл! Ведь время так быстро заканчивается. Однажды оно закончится совсем. Могу сказать одно: когда встречаешь в жизни таких людей, как Ольга, за спиной вдруг неожиданно что-то начинает шевелиться и расправляться…

Фотографии с сайта
Иркутского академического драматического театра им. Н.П. Охлопкова