Hus на кастинге в «Похабовск»
Воплощаем фантазии в реальность и танцуем стриптиз
Правдивая история, рассказанная двумя мужчинами и одной женщиной, без капли вымысла, пошлости и практически без цинизма.
Я пил кофе и был погружён в свои мысли о статье, которую писал, в тот момент, когда из мерного бормотания в нашей редакции справа вдруг послышалось радостное:
– Решено! Мы идем на кастинг Похабовска!
Кофе пошёл не в то горло. Я заплевал кипятком монитор и клавиатуру, досталось и белоснежному свитеру, который я только забрал из химчистки. Смерив меня подозрительным взглядом, главред Лёша сделал вид, что ничего не произошло. Прежде чем мой мозг переварил фразу и её значение целиком, он запнулся о неологизм «Похабовск». Что это? Это как Хабаровск, только похабнее? А может, это история про город айтишников, где у каждого было по хабу? Или город, где всем на всё давно пох? Ну, тогда да, это про нас... И тут в моём ошарашенном радостной вестью мозге появилась простая картинка из какого-то проспектика, где упоминался некий мужик по имени Яков Похабов, и вроде как он решил в устье Иркута замутить острог…
– А что там делать? – энтузиазм так и хлестал из меня струёй.
– Да ты брось! Будет здорово! – Алексей продолжал излучать благодать главного редактора. И я как раз знал, почему – он туда идти наверняка не собирается.
Всем своим писательским существом он ощущал, что редактор задумал недоброе…
– Пошли вместе, я туда один не пойду, тем более сегодня 9 мая – праздник же, а там надо в 10 утра быть на месте, – решил схитрить я. Ещё и потому, что завтра моя приезжала в 8 утра после двухнедельных гостей у родителей. И такое я пропустить не мог, потому как в последние дни начал уже приглядываться к деревьям и животным, находя их весьма привлекательными…
– Да не, они же меня знают – я к ним приходил…
Да, в этот момент я хотел перегрызть ему глотку, но я отходчив. Потому стал думать, с кем можно пойти. Коллега Надя упрямо не соглашалась идти в одиночестве, я не хотел идти туда вообще, а Лёшу «они знают». Оставался ещё один вариант, на который я возлагал большие надежды – хоть так можно будет оторваться на этих фильмоделах. Я звонил своему товарищу и просто хорошему гонзо-журналюге, в миру работающим продавцом какой-то водопроводной [редактор вырезал это слово]:
– Здорово, Лёха! Как дела?
– Здорово, деньги когда переведёте? – похоже, Лёха был не в настроении.
– Хе-хе, – пришлось деланно посмеяться, – ещё немного, ещё чуть-чуть! Слушай, ты мне лучше скажи, что ты делаешь завтра вечером? Пошли на кастинг?
– Порно, надеюсь? – голос в трубке слегка оживился.
– Ну… почти…
Алексей. Судьба к нему так благосклонна. Он родился и вырос в честной семье, но почему-то встал на порочный путь журналистики. Не раз он пытался сесть. И снова вставал. В перерывах между тяжким трудом на складских помещениях магазина. В каких только норах нашей цивилизации он ни побывал. Чего стоит только адреналин-гей-бар в Лас-Вегасе. Но он как-нибудь сам расскажет вам эту историю, когда полностью оправится…
У меня есть секрет. Я храню его в глубине своей души. Под замком, в бронированной клетке, чтобы спасти этот секрет от мерзкого внешнего мира. Моё желание. Моя прелесссть… Это та милая сердцу, сладкая, почти детская мечта, которая есть у каждого, и, разумеется, у каждого она своя. И мне представился шанс осуществить свою.
Артём позвонил мне, когда я умирал от скуки на своей основной работе.
– Привет, давай в пятницу на кастинг сходим! Наши сибиряки фильм снимают. Называется «Похабовск»…
Свет софитов ослепил меня. Я стоял перед камерой, окруженный съемочной группой.Стены павильона были увешаны постерами будущего фильма с написанным большими красными буквами словом «кастинг». Режиссер внимательно осматривал меня. Я попытался унять дрожь в руках. И чего я так разнервничался? Я ведь наверняка пройду кастинг. Вижу, как приглянулся вот той, рыженькой сценаристке. Наверняка шепнёт режиссеру словечко.
Это был его звёздный час!
Рыженькая наклонилась к режиссеру и что-то сказала ему на ухо.
– Хм. Что ж, Алексей, типаж у вас вполне подходящий, – сказал мне режиссер. – И сейчас мы проверим ваши способности!Изобразите мне… Хм… Робина Гуда!
– Робин Гуда? – переспросиля.
– Робин Гуда, –подтвердилон.
– Робин Гуда…
– Робина, мать его, Гуда. Проблемы?
– Нет, никаких!
Я врал. Я не знал, как изобразить известного разбойника. Но знал, что смогу.Знал, верил и просто положился на свои чувства. Пробудил в себе то, что спало годами. Что с самого детства заставляло играть на людях, изображать полюбившихся персонажей. Перенимать манеру речи, походку. Я открыл клетку, в которой таился талант и… Видел, как с каждым моим словом, сначала неуверенным,но постепенно гремящим и живым, режиссёр ободрялся, его взгляд горел! Я не говорил, я пел! Каждое мое слово было полно эмоций, красоты и божественности!Осветитель и оператор плакали. Рыженькая сценаристка почему-то стала трогать свою грудь и кусать губы…
Я ему верю!
Я остановился. Они аплодировали. Режиссер встал, не прекращая аплодировать, подошел ко мне. По его лицу текли слезы. Он положил мне руки на плечи и сказал:
– Реле давления на пять очков есть?
– Чё? – ошарашено спросил я.
Свет и камера вдруг исчезли. Стены павильона превратились в полки и витрины моего магазина. Передо мной стоял сантехник Василий, от которого пахло луком и вчерашним перегаром, наш постоянный клиент.
– Реле, гоарю, есь? Ты чё, бля, спишь?
– А… Да… Сейчас, – я поднял трубку, которую все ещё держал в руке. – Алё, Тём… Не смогу я. У меня завтра работа. Не смогу пойти на кастинг…
Надежда. Она так долго сидела в заточении в самой высокой из башен своего подсознания, что уже и забыла, как выглядит порочный и такой приятный белый свет… Пока однажды в мир её романтического бытия не вторгся высокий мускулистый загорелый герой с белоснежной улыбкой и не освободил её. В освобождении и по сей день. И полностью счастлива.
Когда наш редактор Лёша заговорил про кастинг, и Артём начал яростно открещиваться, у меня вдруг возникло нехорошее подозрение… Подозрение подкреплялось тем, что все вдруг уставились на меня. А мне почему-то тоже очень не хотелось туда идти.
– Ну, ладно, Артём не хочет по идеологическим причинам. А ты, Надя? Почему ты отказываешься? – И уже Артёму – Надя стесняется. Надо её раскрепостить…
Мама! Я попала. Поняв, что проще согласиться, чем спорить, я махнула рукой и сказала:
– Ладно. Уговорили. Но только если я пойду не одна!
– Конечно, конечно, – Тёма был сама убедительность. – Сейчас вот ещё Лёху Старцева позовём, все вместе пойдём.
Эх, ладно, это, в конце концов, не самое страшное, куда полный энтузиазма Лёша может нас послать. По сравнению с тюрьмой, гей-баром, кладбищем и монастырём, какие-то там кинопробы – это просто ерунда.
Репортажа с ночного кладбища ей хватило по горло. Кастинг был её спасением и надеждой на светлое будущее…
Весь следующий день я ломала голову над тем, с каким бы номером выступить на кастинге. Не стихотворение же читать, в самом деле. Станцевать? Я люблю танцевать, но полноценный ча-ча-ча за такой короткий срок я подготовить не в состоянии. Тут меня осенило. Когда-то давным-давно во время игры в фанты мне попалось задание изобразить превращение ужасного в прекрасное, и я изобразила: сначала буквально ползала по полу, рычала, скалилась, передвигалась в стиле Горлума, а потом постепенно начала выпрямляться, светлеть лицом, тянуться вверх, вся такая потянулась к солнышку, заколосилась, а потом и полетела. Что если показать что-то в этом роде? Только надо прорепетировать…
Прорепетировать мне удалось только в ночь перед кастингом. Тихо выскользнув из-под одеяла, чтобы не разбудить спящего мужа, я вышла в тёмный коридор и творческий процесс начался. Результатом стали номер с философской подоплёкой, построенный на пластике и эмоциях и царапины от когтей периодически нападавшей на меня кошки.
Артём. Наконец-то. И почему великий иркутский режиссёр Иван Чехов-младший не признал в этом прекрасном представителе человечества великолепный талант нового Брюса Уиллиса? Наверное, потому, что его и не было. Ещё тогда, в детстве, идя на театральные пробы в иркутский ТЮЗ на спектакль об электронике с элементами «Пятницы, 13» и «Американского пирога», он чувствовал, что удача ему должна улыбнуться. На счастье он даже принял обет и обрил свою голову наголо. Но… не прогорело. А волосы так и не вернулись к нему…
Глаза упрямо не хотели открываться, а потому я доверил своему обонянию и вкусовым рецепторам разобраться в ситуации. Пахло вареными позами и водкой. Наверное, соседи по квартире по-домашнему решили отметить девятое мая в скромном, семейном кругу…. Так, ну-ка, а что нам скажет Мистер Язык? Вкус у подушки напоминал влажную тряпку и почему-то не был привычным… Точно! Всё дело в привкусе порошка! Мои наволочки его не видели, наверное, вот уже четвёртый месяц. Внутри что-то нервно ёкнуло, и стало тревожно. Чёрт возьми, но если я не дома, то где же я?
Я нечеловеческим усилием привёл тело в сидячее положение. После того, как глаза сфокусировались и картинка перешла из размытого разрешения в HD, я осознал, что нахожусь дома у бывшего одноклассника Юры. Я был тут почти сразу после их свадьбы, потому как был у них свидетелем. Мозг начал робко подсовывать слайды с воспоминаниями вчерашнего вечера, на которые мне было жутковато смотреть. Однако вопреки ожиданиям, ничего страшного я там не увидел – никаких развратных «мальчишников» и удалых покатушек в пьяном виде: посмотрев салют на Юности, мы двинули на переполненном автобусе к ним, затем просто поели поз, выпили, поиграли в иксбокс и легли спать. Однако выпили, похоже, весьма прилично, потому как хозяйского кота с дивана мне удалось прогнать одним лишь дыханием в его сторону. Животное упало головой вниз и с бешеной амплитудой начало работать лапами, пока не скрылось во мраке туалета. Из этого я сделал вывод, что нужно срочно купить жевачку. Но зачем? Я же, вроде, никуда не собирался, вроде ничего важного на утро… Если только не считать…
– КАТЯ!
Я чуть не забыл о том, что мне нужно встретить свою девушку с поезда! Косой, но быстрый взгляд на часы говорил мне, что там какой-то странный тупой угол, образованный толстой и тоненькой стрелками.
6.07! Поезд прибывает в 6.30! Пожалуй, еще успею!
Не прощаясь, по-английски я выскочил, обдав перегаром изумленных хозяев и пожелав им удачного дня.
Моё тело пело. Я был на седьмом небе. Две недели воздержания при живой девушке – это, знаете ли, чересчур. Но едва мы пересекли порог её квартиры, как набросились друг на друга и уже не ослабляли объятий. Опущу все самые пикантные подробности и просто скажу, что спустя два часа мы лежали в кровати и просто ловили кайф. Все прошло лучше, чем я думал.
Всё время он только и делал, что думал о кастинге, проигрывал сценарий своего дебюта, мечтал о славе…
Идиллию нарушил телефонный звонок.
– Алло, Артём? Ты уже там? – голос Нади тонул в шуме городского транспорта. Она звонила с остановки.
Бл@#ь! Совсем забыл про этот чёртов кастинг! Срочно! Нужно что-то соврать!
– Да, знаешь, я подъезжаю, но у меня вдруг чего-то сильно разболелась голова, и я заеду в редакцию сначала – отсижусь там… Ты попозже подъезжай, ладно?
О, эта неловкая пауза. Надя соображала, куда бы меня послать в первую очередь.
– Хорошо, только не опаздывай. Я буду там к 11, – не без раздражения ответила Надя.
10 мая, утро, день кастинга. С одной стороны, я слегка волнуюсь, а с другой – мне пофиг. Такова моя противоречивая женская натура. Пять минут позора – и можно садиться за статью.
Когда я была уже в пути, зазвонил телефон. Убитый голос в трубке произнёс:
– Привет, Надя, это Артём. Я не успеваю к десяти… Я сегодня утром встречал свою девушку, а вчера отмечал 9 мая, так что сейчас я совсем никакой… Может, попозже?
Красаааавец! Я так-то тоже отмечала 9 мая… Ну, ладно, я ведь сама доброта.
– Хорошо, я подъеду на место и тебе позвоню, там договоримся.
Когда я добралась до заветного Карла Маркса, 22, то никаких Артёма Кулакова и Алексея Старцева в толпе желающих приобщиться к искусству кинематографа я не ощутила. Позвонила Тёме. Выяснилось, что Старцева не будет совсем, а Артём, «самый больной в мире человек» на сегодня, клятвенно обещал подгрести к редакции к одиннадцати.
…а ведь она прошла столько испытаний, чтобы решиться покорить чёрствые продюсерские сердца своим талантом…
Ну, ладно. На кастинг живая очередь, кучерявый улыбчивый человек с бейджиком «Иван» старательно всех записывает в бланк и говорит, что «когда подойдёт ваше время, мы вам позвоним». Так уж и быть, не буду сейчас занимать, договорились же вместе идти.
Это была моя ошибка. Потому что дальше мы с Артёмом потерялись в пространстве и времени. Виной ли тому внезапное отсутствие денег у него на балансе, севшая батарея моего телефона или Тёмино похмелье, я не знаю.
В редакцию я пришла в половину одиннадцатого, радушно поздоровалась с запертой дверью, тоскливо, как Алёнушка с картины Васнецова, посидела некоторое время на крыльце и ушла в кафе. Завтракать и заряжать телефон.
В половину двенадцатого в редакции до сих пор никого не было. Тогда я поступила, как в одном перестроечном фильме под названием «Всё будет хорошо»: подняла руку и резко опустила её со словами «Ну и хер с ними!». Оставила в дверях гневную записку («Дорогие Артём и Лёша. УБЬЮ ОБОИХ! С любовью, Надя») и пошла на кастинг.
Я была зла на всех. На Артёма, который внезапно после празднования 9 мая занемог головой, на Алексея, который слился ещё раньше, на редактора Лёшу, который всё это затеял да ещё и ехидно ухмылялся, и, главное, на себя, за то, что на всё это согласилась.
Зла??? Два её прекрасных глаза стали вратами в дикий Ад!
Негодяйский Тёма так и не пришёл, так что мне пришлось отдуваться за всех одной.
Когда уже подходила моя очередь, я решила, что ну её нафиг, эту заготовленную заранее сценку, надо как-то удивить людей. Буду импровизировать. Я придала своему лицу разгневанное выражение, стремительно вошла в помещение, уставилась на первого попавшегося мужика в комиссии и сказала:
– Ну, здравствуй, Вася.
– Ээээ, здравствуйте…
– «Здравствуйте», значит?!
– А вас как зовут?
– Хм! Почему-то я так и думала, что ты будешь делать вид, что меня не помнишь, – презрительно усмехнулась я.
– Так вы скажите своё имя, может, в этот раз запомню.
– Ага, ага… «Скажите своё имя»… Ну и сука же ты, Вася!!! – в эту фразу я вложила всё своё негодование на коллег, обрёкших меня на это бессмысленное действо.
Дальше продолжать выяснение отношений я не смогла и расхохоталась:
– Всё, я больше не могу… Надеюсь, вас не Вася зовут?
Оказалось, что нет, не Вася.
– Фууух! – вздохнул кто-то из комиссии. – А я уже напрягся! Подумал, и вправду…
Посмеялись. Затем я в камеру назвала свои имя с фамилией, возраст и номер телефона (то есть самое интересное на видео, кажись, снято не было). Меня спросили, есть ли у меня театральный опыт. Я честно призналась, что нет, только в школьных спектаклях играла и в подростковом возрасте в театральный кружок ходила. Потом у меня поинтересовались, в каком амплуа я себя вижу, в таком, как я тут показала? Я ответила, что необязательно.
И всё-таки «Вася» подозрительно раскраснелся...
– Ну что, попробовать на жену? – спросил один у другого.
– Давай на жену, – и уже обращаясь ко мне. – Сейчас вы покажете нам сценку.
И мне обрисовали ситуацию. Я – жена бизнесмена. И я очень хочу, чтобы муж стал мэром, так как в мечтах вижу себя первой леди Похабовска. Муж у меня подкаблучник, я верчу им как хочу. Он не особо желает становиться мэром, но я настаиваю.
– А кто будет за мужа? – спросила я.
– Да вот, Константин, – на площадку вышел «Вася». – У вас уже неплохой тандем образовался.
«Вася» сел на стул, и стал делать вид, что смотрит телевизор, а я ушла за импровизированные кулисы. И началось.
– Дорогой, я дома!
Подхожу к нему, приобнимаю и целую в щёчку.
– Что-то ты долго.
– Да вот, задержалась… – рассеянно говорю я и добавляю нотки стервозности. – А ты, я смотрю, отдыхаешь.
– Да. Порнуху смотрю.
– Как? Ты меня не дождался? Мы же хотели вместе посмотреть.
– Ээээ, дорогая… Насчёт того, о чём мы говорили… Что-то мне не нравится эта затея.
Улыбка слетает с моего лица, я начинаю закипать:
– То есть? Мы ведь вчера всё с тобой решили.
– Нуууу, посмотри на меня, – он встаёт, – ну какой я мэр?
Я сменяю гнев на милость:
– Прекрасный! Прекрасный из тебя мэр! Вот, посмотри сам в зеркало.
Провожу рукой по щеке:
– Только побриться…
Подхожу со спины, беру за плечи, тяну их назад:
– Плечи расправить…
Глажу по голове:
– А с причёской всё в порядке.
– Так, стоп, – останавливает меня кто-то из комиссии. – А вы не можете как-то более напористо, с командным тоном? Вы же вертите им, как хотите.
– Так вертеть то по-разному можно, – пытаюсь я отстоять своё видение.
Эх, ну ладно, командный тон, так командный тон. Хотя для меня это сложно вот так с бухты-барахты сыграть. Нет у меня опыта близкого общения с подкаблучниками.
– Значит так, ты сегодня же… сколько, кстати, сейчас времени?
– Двадцать пять-семнадцать…
– Двадцать пять-семнадцать, ну-ну. Так вот, ты сегодня же до вечера позвонишь куда надо и скажешь им…
– Стоп, – это опять кто-то из комиссии. – Спасибо.
Ну вот, а я только разошлась. Видимо, неубедительно командовала. На прощание мне сказали, что результаты будут позже, мы вам позвоним, бла-бла-бла, до свидания. И я ушла.
Да что они знают о настоящей семейной жизни!
По дороге в редакцию меня нагнали две девушки, тоже участвовавшие в кастинге, и спросили, что я там делала и какие задания мне давали. Я вкратце обрисовала происходящее несколько минут назад непотребство и поинтересовалась, что делали они. Оказалось, что одна читала стихотворение, а другая рассказывала историю.
– Ну и как думаете, – спросила я, – получится из этого проекта что-то стоящее?
– Да какая разница? Это не важно, – ответила одна.
– Главное – движуха?
– Ага. Интересно вот так вот поучаствовать.
– Я смотрела оба фильма «На Байкал», – включилась в разговор другая, – они забавные, но там много шуток, понятных только местным. Вот нам смешно, потому что мы знаем, о чём речь, а другим, наверное, не понятно. На самом деле, хорошо, что у нас что-то такое делают. Так, гладишь, и иркутский кинематограф поднимется на высокий уровень. И станем мы вторым Голливудом! – и засмеялась.
Насчёт второго Голливуда у меня есть некоторые сомнения, но, на самом деле, я думаю, хорошо, что ребята что-то такое делают. Не знаю, получится ли фильм «Настоящий Похабовск» шедевром или редкостным гэ, это не так уж и важно. Увидев этих людей, я поняла, что они горят идеей, им в кайф сам процесс, и это просто супер.
Страдала на кастинге: Надежда Журавлёва
Не пошёл на кастинг: Артём Кулаков
Стал жертвой сантехника: Алексей Старцев
P.S.Надежда так и не прошла кастинг, не оправдав доверия редакции, потому была уволена. Артём продолжает ненавидеть Похабовск всем своим существом, а Алексей продолжает осаждать актёрский Олимп и добиваться рыженькой ассистентши в своём богатом воображении. Одним словом, все вместе они пойдут на премьеру этой сибирской картины грядущей осенью, если будут живы, но никто так и не узнает, что пришлось пройти этим людям ради минуты славы...
А кто не видел, что это такое, "Похабовск", смотрите здесь.
Комментарии6