Охотники за пришельцами. Интервью с Никитой Томиным.
Нам удалось пообщаться с иркутским учёным, который реально исследует феномены НЛО и полтергейста. Сегодня мы публикуем первую часть интервью с Никитой Томиным, представителем международной организации "Космопоиск", в которой рассказывается о призраках в Доме Литераторов, Тайшетских НЛО и странных бабушках...
Hus: Никита, мы хотим узнать о вас, о «Космопоиске» и вашей деятельности здесь в Иркутске. Я так понял, вы занимаетесь полтергейстами?
Н.Т.: У нас более широкий профиль. В основном, специализируемся на полтергейстах, но у «Космопоиска» есть разные направления: уфология, криптозоологическое направление – это снежные люди и тому подобное, и есть направление по изучению полтергейста. «Космопоиск» как организация существует уже 20 лет, у неё международный статус, есть группы и за пределами России, в Европе, и не только в Европе, но основной состав конечно же в России, потому что она здесь родилась. Так вот, в рамках организации я как возглавляю направление исследования полтергейста. Помимо того, что у нас есть своя группа в Иркутске, мы занимаемся исследованием этих явлений на территории России и ближнего зарубежья.
Hus: Ездите на места и изучаете?
Н.Т.: У нас есть отдел, и представители организации в разных городах. И есть возможность направлять группы. Например, происшествие в Минске или Волгограде, – мы связываемся с ближайшей группой и высылаем их. И есть «кворум» экспертов. Группа работает, исследует что-то на месте, а мы обсуждаем этот случай в сети, в скайпе, вырабатываем какие-то действия. И в этом плюс. Раньше подобные исследования были разрознены, отдельные люди в разных городах этим занимались, а сейчас это система, которая направлена на изучение именно одного явления. То же самое есть по уфологии, но там другие люди возглавляют, там другая работа. А мы сосредоточились на полтергейсте и смежных явлениях, хотя по Иркутску и уфологией занимаемся.
Hus: По-моему, встречал ссылки на вас в статьях про Витимский болид.
Н.Т.: Да, это был 2002 год, когда он упал. Я должен был участвовать в экспедиции, но заболел как-то странно, не получилось поехать. Да, была экспедиция, Чернобров сюда приезжал, глава «Космопоиска». Они искали, нашли (см. отчёт об экспедиции - прим. ред.). Недавно тоже упал метеорит, в Осинском районе. Тоже мы ездили, выясняли. Уже точно известно, что это метеорит, хотя были всякие домыслы, про НЛО, пришельцев. Военные вообще какую-то ерунду говорили, что это их ракета упала. Нам удалось получить у одного из очевидцев фотографию, он умудрился снять в момент падения этот объект. Там по характеру падения сразу видно, что это метеорит.
След от падения метеорита (фото очевидца Сергеева А., из отчёта "Иркутск-Космопоиск" за 2011 г.)
Нus: Вы сказали, двадцать лет уже существует «Космопоиск»?
Н.Т.: Да, он возник на базе МАИ, Московского Авиационного Института, где Чернобров работал. Сначала это была правительственная организация. Тогда Советский Союз тоже интересовался такими исследованиями, в частности, именно НЛО. Сначала организация специализировалась на изучении НЛО и характере их передвижения на территории Советского Союза.
Hus: То есть, она была именно государственная?
Н.Т.: Да-да, государственная. Потом, после развала она превратилась в общественную. Хотя связи, контакты с государственными структурами у нас есть, – с тем же Комитетом по метеоритам РАН, и с другими подразделениями Академии наук.
Hus: Насколько у вас сейчас обширная сеть?
Н.Т.: Людей в «Космопоиске» много, тысячи. Но это зарегистрированные, а активных групп, исследователей, их, конечно, меньше.
Hus: А в Иркутске?
Н.Т.: В Иркутске у нас группа из четырёх человек. Плюс «сочувствующие», которые помогают транспорт, ещё что-то организовать. В общей сложности, может, человек десять.
Hus: Вы, Никита, как пришли в это?
Н.Т.: В «Космопоиск»?
Hus: Вообще в эту сферу.
Н.Т.: Я родился и жил в Братске, учился там. И первую группу организовал там. Возникла идея исследовать аномальные явления, я написал письмо Черноброву в «Космопоиск», и он сказал: «Давай, создавай группу». Была зарегистрирована группа, в 2001 году мы собрались, и там мы работали, наверное, семь лет. А три года назад я переехал в Иркутск. Здесь у меня работа, и здесь я тоже организовал команду, теперь возглавляю «Иркутск-Космопоиск».
Hus: Ваше образование и род деятельности связаны с наукой?
Н.Т.: Да, я сам ученый, старший научный сотрудник в Институте Систем Энергетики. Кандидат технических наук. Основная работа у меня связана с исследованиями в области систем энергетики. Электроэнергетики. Чисто инженерное направление. Это, конечно, не связано с деятельностью «Космопоиска», но этот научный задел, методы исследования, научную методологию мы стараемся применить в «Космопоиске».
Hus: А как к этому относится академический истеблишмент?
Н.Т.: По-разному, на самом деле. Даже в рамках нашего института. Кто-то с юмором относится. Активного противопоставления нет. Разве что есть один человек, Язев, директор обсерватории ИГУ. Он не то что против исследователей аномальных явлений, он против «Космопоиска» настроен. У него были сильные трения с Чернобровом, как раз из-за Витимского метеорита. Комитет по метеоритам РАН поддержал экспедицию «Космопоиска», а не Институтов Земной Коры и Солнечно-земной Физики. А Язев считал, что они главные здесь, и они должны быть официальной экспедицией. Из-за этого разногласия возникли. Вот он – ярый противник. А есть люди, которые в теме.
Вообще, откуда негативное отношение идёт: большинство, 80% исследований, хотя это нельзя назвать исследованиями, – это какие-то шарлатаны, непонятные экстрасенсы. Этим занимаются люди, у которых в принципе отсутствует критическое мышление, которые любой стук или дуновение ветра воспринимают как действие призраков, люди мистифицированные очень сильно. А наш подход можно назвать «золотой серединой». Мы допускаем аномальный характер явлений, какие-то неизведанные вещи, но и не уходим в эзотерику, мистику. Мы хотим это понять именно научными методами.
Hus: И всё-таки, именно вас, Никита, что изначально сподвигло к этому? У нас, например, рубрика, в которой будет опубликовано это интервью, названа X-files. Ведь у многих после «Секретных материалов» начали шевелиться такие идеи в голове.
Н.Т.: Конечно, всех в детстве интересуют какие-то страшные истории. И я этот сериал в своё время смотрел, меня вдохновляла идея, что это можно исследовать, не просто байки рассказывать.
Hus: Или какой-то личный опыт был?
Н.Т.: Личный опыт был, да. Было несколько случаев. Вот один: когда я был маленький, 12 лет, находился дома у бабушки. И я услышал, что открывается дверь. А там так сделано, что сначала надо открыть одну дверь, зайти в прихожую, потом открыть дверь в квартиру. И я подумал, что пришёл дедушка, выбежал и увидел, что наружная дверь заперта, а дверь в квартиру открыта. А бабушка, это было накануне родительского дня, сказала, что надо сходить на могилу к её матери, моей прабабушке – что это она приходила напомнить. И меня так поразило, что умершие могут так приходить, напоминать. Вот тогда я соприкоснулся с этим. Это меня удивило, напугало, и я понял, что это реально. Было ещё несколько эпизодов похожих, и потом я начал заниматься этими исследованиями.
Hus: За время исследований какие случаи были интересные?
Н.Т.: Были в Братске, мы там изучали одну квартиру, студенты её снимали. Там перед ними жила бабушка, она умерла. И студенты жаловались на дух этой бабушки, они его видели, она показывалась, какие-то полтергейстные вещи творила, предметы в основном двигались. Мы у них дежурили по ночам на квартире. Там я первый раз увидел привидение. Оно выглядело как объемная тень. Оно появилось, а я был в добром здравии, не выпивший, ничего такого, и галлюцинациями не страдаю. Я увидел призрака, который перемещался по квартире, причем так быстро, урывисто, он передвигался как на съемке, если из фотографий сделать видео. Тогда меня это тоже очень удивило. Здесь мы с этим сталкивались, когда изучали полтергейст в детском садике в Ангарске. Нас сторож вызвал. Там по ночам пианино само по себе играло, лестницы стучали. Призрака он тоже видел. Там мы понагляделись, как лестница сама ходуном ходит, тяжёлый люк чердака, который человеку сложно поднять, прыгал, как лист бумаги. Всякое видели.
Если из уфологической темы, мы были в экспедиции под Тайшетом, там есть аномальная зона, село Бузыканово. Там очень часто НЛО появляются. Мы там специально дежурили, ловили их фотоаппаратами, и увидели «объект». Он подлетел, это было очень низко, в отличие от многих видео, где снимают непонятную точку на небе. Мы видели, что подлетел объект, над нами завис, это был вполне реальный объект, полуовальное тело, которое было видно в ночном небе. Потом он включил, видимо, бортовые огни, начал на нас светить, был такой бледно-зелёный свет. Он завис, видимо, думал, анализировал, и потом улетел в сторону и выключил свои бортовые огни.
Hus: Страшно было?
Н.Т.: Мы тогда вообще непонятно что ждали. Конечно, было страшно.
Hus: А фото или видео осталось?
Н.Т.: Фотографии, как это обычно бывает, получились засвеченные. Плюс в этот момент мы оторопели и ничего не успели сделать. Это общая проблема исследователей, что доказательств мало. Во-первых, исследователи, как правило, – это инициативные группы, у которых очень слабая техническая база. Во-вторых, сами явления – быстро протекающие и непредсказуемые.
Тот же полтергейст проще исследовать, чем НЛО в небе – ты приходишь в место, где уже что-то творится. Но многие исследователи отмечают, что полтергейст обладает разумом, он понимает, что его снимают. И как только ты выключаешь камеру, всё начинает происходить, как только включаешь – всё, тишина. Но всё равно кое-что удавалось.
Мы работали в Доме Литераторов на Степана Разина. Там нам удалось снять на видео самопроизвольные передвижения предметов. И кое-что на фотографиях. Точнее, на одной фотографии. Она у нас вызвала подозрения, мы отсылали её в Москву экспертам, которые собаку съели на разоблачении всех этих фотографий. И до сих пор ясного понимания, что там запечатлено, нет. Остаётся только версия с аномальной природой, что там призрак. Сфотографировано пространство зала, мы находимся в кадре с нашим оборудованием, а над нами висит вроде как лицо, объёмное, в дымке. Снималось это на длинной выдержке, без вспышки, естественно.
На самом деле, фотографии привидений, хоть их в интернете и куча – достоверные по пальцам пересчитать можно. Их, наверное, десяток только. А остальное всё мусор.
Фотография "призрака" из Дома Литераторов
Hus: Фальшифки?
Н.Т.: Даже не фальшифки. К примеру, если говорить о плёночной фотографии, целые тома книг написаны о дефектах, которые могут возникнуть на плёнке, в следствие всяких аберраций, игры света, неправильной проявки и так далее. Дефектов много, плюс качество снимка зависит от самой камеры. Если говорить о цифровой фотографии, то большая часть «призраков» связана с непониманием природы фотографирования. Скажем, люди заходят в подвал и фотографируют со вспышкой, и у них на фото появляются шонги (ШОНГ – шаровое образование неизвестного генезиса – прим. ред.), что-то ещё такое, по сути, взвесь пыли. Или снег сфотают. Нам присылали две фотографии купания в Крещенскую ночь, на одной какие-то белые структуры, а на второй зеленоватое свечение. На первом фото просто снег попал во вспышку, а на втором некорректно сработала настройка баланса белого в аппарате, от этого может возникать такое зеленоватое свечение. Просто дефекты.
Hus: То есть у вас критично относятся к свидетельствам.
Н.Т.: Да, мы работаем именно как экспертиза. Если есть какое-то явление, мы в первую очередь пытаемся развеять миф, рассмотреть все случаи. И в большинстве случаев находим естественное объяснение событий. Яркий пример из «Космопоиска» – случай в Риге, там у нас тоже группа есть. Женщина говорила, что у неё голоса в голове, что это с ней говорят пришельцы. Абсолютно тёмная бабушка, ей восемьдесят лет, жила в какой-то деревне в нищете. И она исследователям начала говорить абсолютно технические вещи, про какие-то орбитальные станции. Причем, они проверяли, и это совпадало. Казалось бы, откуда у бабушки такие знания? Оказалось всё очень просто. Они позвонили психиатрам, назвали её имя. Те говорят: «Ой, так она у нас наблюдается. Дайте нам десять минут и всё нормально будет». Через десять минут всё, бабушка здоровая, чай наливает. Оказалось, она на помойке книжку нашла, шпионский роман, и у неё, есть такое явление в психиатрии, феноменальное запоминание, очень точное. Она сама-то тёмная, но книжку прочитала, а там было много реальных технических подробностей. И она их выдавала. Это яркий пример, многие исследователи бы сразу остановились и сказали, что это реальный «контактёр». А если провести реальное расследование, в стиле Пуаро, можно найти объяснение.
Hus: Кстати, как у вас обстоят отношения с психиатрами, я имею в виду вашу организацию?
Н.Т.: У меня есть пара знакомых практикующих врачей – психиатры-неврологи. Мы сотрудничаем. Это люди широких взглядов. Они допускают, что в психиатрии, скажем, взять шизофрению – широкий круг заболеваний, это до конца не изучено. Были, например, исследования советских учёных-психиатров, которые фотографировали галлюцинации. Они одевали специально разработанную камеру на лицо пациента, и удавалось запечатлевать фотографию галлюцинации. Человек говорил, что видит лошадь, и на фото получалась лошадь. Какой-то объективный компонент в этом есть, что-то неизученное, и они это допускают. Мы, изучая полтергейст, тоже пришли к выводу, что нельзя всё объяснить каким-то баловством и детскими придумками, или действиями мошенников.
Врач-психиатр Геннадий Крохалев, и полученные в его экспериментах снимки галлюцинаций.
Hus: То есть нет такого, что на человека, который говорит о чём-то сверхъестественном, сразу клеят ярлык шизофреника?
Н.Т.: Как правило, так и есть. Если ты придёшь и будешь говорить про голоса в голове, это будет диагноз. Тебя не положат в больницу, если ты не социально опасен, но сейчас, к сожалению, так дело обстоит. Мы много случаев, в том числе с голосами в голове, расследовали. Есть много случаев, связанных с одержимостью бесами...
Продолжение интервью о бесах, экзорцистах, близких контактах четвёртого рода и других интересных явлениях, которые изучает «Космопоиск», следует…
Владимир Ляшенко
Hus: Никита, мы хотим узнать о вас, о «Космопоиске» и вашей деятельности здесь в Иркутске. Я так понял, вы занимаетесь полтергейстами?
Н.Т.: У нас более широкий профиль. В основном, специализируемся на полтергейстах, но у «Космопоиска» есть разные направления: уфология, криптозоологическое направление – это снежные люди и тому подобное, и есть направление по изучению полтергейста. «Космопоиск» как организация существует уже 20 лет, у неё международный статус, есть группы и за пределами России, в Европе, и не только в Европе, но основной состав конечно же в России, потому что она здесь родилась. Так вот, в рамках организации я как возглавляю направление исследования полтергейста. Помимо того, что у нас есть своя группа в Иркутске, мы занимаемся исследованием этих явлений на территории России и ближнего зарубежья.
Hus: Ездите на места и изучаете?
Н.Т.: У нас есть отдел, и представители организации в разных городах. И есть возможность направлять группы. Например, происшествие в Минске или Волгограде, – мы связываемся с ближайшей группой и высылаем их. И есть «кворум» экспертов. Группа работает, исследует что-то на месте, а мы обсуждаем этот случай в сети, в скайпе, вырабатываем какие-то действия. И в этом плюс. Раньше подобные исследования были разрознены, отдельные люди в разных городах этим занимались, а сейчас это система, которая направлена на изучение именно одного явления. То же самое есть по уфологии, но там другие люди возглавляют, там другая работа. А мы сосредоточились на полтергейсте и смежных явлениях, хотя по Иркутску и уфологией занимаемся.
Hus: По-моему, встречал ссылки на вас в статьях про Витимский болид.
Н.Т.: Да, это был 2002 год, когда он упал. Я должен был участвовать в экспедиции, но заболел как-то странно, не получилось поехать. Да, была экспедиция, Чернобров сюда приезжал, глава «Космопоиска». Они искали, нашли (см. отчёт об экспедиции - прим. ред.). Недавно тоже упал метеорит, в Осинском районе. Тоже мы ездили, выясняли. Уже точно известно, что это метеорит, хотя были всякие домыслы, про НЛО, пришельцев. Военные вообще какую-то ерунду говорили, что это их ракета упала. Нам удалось получить у одного из очевидцев фотографию, он умудрился снять в момент падения этот объект. Там по характеру падения сразу видно, что это метеорит.
След от падения метеорита (фото очевидца Сергеева А., из отчёта "Иркутск-Космопоиск" за 2011 г.)
Нus: Вы сказали, двадцать лет уже существует «Космопоиск»?
Н.Т.: Да, он возник на базе МАИ, Московского Авиационного Института, где Чернобров работал. Сначала это была правительственная организация. Тогда Советский Союз тоже интересовался такими исследованиями, в частности, именно НЛО. Сначала организация специализировалась на изучении НЛО и характере их передвижения на территории Советского Союза.
Hus: То есть, она была именно государственная?
Н.Т.: Да-да, государственная. Потом, после развала она превратилась в общественную. Хотя связи, контакты с государственными структурами у нас есть, – с тем же Комитетом по метеоритам РАН, и с другими подразделениями Академии наук.
Hus: Насколько у вас сейчас обширная сеть?
Н.Т.: Людей в «Космопоиске» много, тысячи. Но это зарегистрированные, а активных групп, исследователей, их, конечно, меньше.
Hus: А в Иркутске?
Н.Т.: В Иркутске у нас группа из четырёх человек. Плюс «сочувствующие», которые помогают транспорт, ещё что-то организовать. В общей сложности, может, человек десять.
Hus: Вы, Никита, как пришли в это?
Н.Т.: В «Космопоиск»?
Hus: Вообще в эту сферу.
Н.Т.: Я родился и жил в Братске, учился там. И первую группу организовал там. Возникла идея исследовать аномальные явления, я написал письмо Черноброву в «Космопоиск», и он сказал: «Давай, создавай группу». Была зарегистрирована группа, в 2001 году мы собрались, и там мы работали, наверное, семь лет. А три года назад я переехал в Иркутск. Здесь у меня работа, и здесь я тоже организовал команду, теперь возглавляю «Иркутск-Космопоиск».
Hus: Ваше образование и род деятельности связаны с наукой?
Н.Т.: Да, я сам ученый, старший научный сотрудник в Институте Систем Энергетики. Кандидат технических наук. Основная работа у меня связана с исследованиями в области систем энергетики. Электроэнергетики. Чисто инженерное направление. Это, конечно, не связано с деятельностью «Космопоиска», но этот научный задел, методы исследования, научную методологию мы стараемся применить в «Космопоиске».
Hus: А как к этому относится академический истеблишмент?
Н.Т.: По-разному, на самом деле. Даже в рамках нашего института. Кто-то с юмором относится. Активного противопоставления нет. Разве что есть один человек, Язев, директор обсерватории ИГУ. Он не то что против исследователей аномальных явлений, он против «Космопоиска» настроен. У него были сильные трения с Чернобровом, как раз из-за Витимского метеорита. Комитет по метеоритам РАН поддержал экспедицию «Космопоиска», а не Институтов Земной Коры и Солнечно-земной Физики. А Язев считал, что они главные здесь, и они должны быть официальной экспедицией. Из-за этого разногласия возникли. Вот он – ярый противник. А есть люди, которые в теме.
Вообще, откуда негативное отношение идёт: большинство, 80% исследований, хотя это нельзя назвать исследованиями, – это какие-то шарлатаны, непонятные экстрасенсы. Этим занимаются люди, у которых в принципе отсутствует критическое мышление, которые любой стук или дуновение ветра воспринимают как действие призраков, люди мистифицированные очень сильно. А наш подход можно назвать «золотой серединой». Мы допускаем аномальный характер явлений, какие-то неизведанные вещи, но и не уходим в эзотерику, мистику. Мы хотим это понять именно научными методами.
Hus: И всё-таки, именно вас, Никита, что изначально сподвигло к этому? У нас, например, рубрика, в которой будет опубликовано это интервью, названа X-files. Ведь у многих после «Секретных материалов» начали шевелиться такие идеи в голове.
Н.Т.: Конечно, всех в детстве интересуют какие-то страшные истории. И я этот сериал в своё время смотрел, меня вдохновляла идея, что это можно исследовать, не просто байки рассказывать.
Hus: Или какой-то личный опыт был?
Н.Т.: Личный опыт был, да. Было несколько случаев. Вот один: когда я был маленький, 12 лет, находился дома у бабушки. И я услышал, что открывается дверь. А там так сделано, что сначала надо открыть одну дверь, зайти в прихожую, потом открыть дверь в квартиру. И я подумал, что пришёл дедушка, выбежал и увидел, что наружная дверь заперта, а дверь в квартиру открыта. А бабушка, это было накануне родительского дня, сказала, что надо сходить на могилу к её матери, моей прабабушке – что это она приходила напомнить. И меня так поразило, что умершие могут так приходить, напоминать. Вот тогда я соприкоснулся с этим. Это меня удивило, напугало, и я понял, что это реально. Было ещё несколько эпизодов похожих, и потом я начал заниматься этими исследованиями.
Hus: За время исследований какие случаи были интересные?
Н.Т.: Были в Братске, мы там изучали одну квартиру, студенты её снимали. Там перед ними жила бабушка, она умерла. И студенты жаловались на дух этой бабушки, они его видели, она показывалась, какие-то полтергейстные вещи творила, предметы в основном двигались. Мы у них дежурили по ночам на квартире. Там я первый раз увидел привидение. Оно выглядело как объемная тень. Оно появилось, а я был в добром здравии, не выпивший, ничего такого, и галлюцинациями не страдаю. Я увидел призрака, который перемещался по квартире, причем так быстро, урывисто, он передвигался как на съемке, если из фотографий сделать видео. Тогда меня это тоже очень удивило. Здесь мы с этим сталкивались, когда изучали полтергейст в детском садике в Ангарске. Нас сторож вызвал. Там по ночам пианино само по себе играло, лестницы стучали. Призрака он тоже видел. Там мы понагляделись, как лестница сама ходуном ходит, тяжёлый люк чердака, который человеку сложно поднять, прыгал, как лист бумаги. Всякое видели.
Если из уфологической темы, мы были в экспедиции под Тайшетом, там есть аномальная зона, село Бузыканово. Там очень часто НЛО появляются. Мы там специально дежурили, ловили их фотоаппаратами, и увидели «объект». Он подлетел, это было очень низко, в отличие от многих видео, где снимают непонятную точку на небе. Мы видели, что подлетел объект, над нами завис, это был вполне реальный объект, полуовальное тело, которое было видно в ночном небе. Потом он включил, видимо, бортовые огни, начал на нас светить, был такой бледно-зелёный свет. Он завис, видимо, думал, анализировал, и потом улетел в сторону и выключил свои бортовые огни.
Hus: Страшно было?
Н.Т.: Мы тогда вообще непонятно что ждали. Конечно, было страшно.
Hus: А фото или видео осталось?
Н.Т.: Фотографии, как это обычно бывает, получились засвеченные. Плюс в этот момент мы оторопели и ничего не успели сделать. Это общая проблема исследователей, что доказательств мало. Во-первых, исследователи, как правило, – это инициативные группы, у которых очень слабая техническая база. Во-вторых, сами явления – быстро протекающие и непредсказуемые.
Тот же полтергейст проще исследовать, чем НЛО в небе – ты приходишь в место, где уже что-то творится. Но многие исследователи отмечают, что полтергейст обладает разумом, он понимает, что его снимают. И как только ты выключаешь камеру, всё начинает происходить, как только включаешь – всё, тишина. Но всё равно кое-что удавалось.
Мы работали в Доме Литераторов на Степана Разина. Там нам удалось снять на видео самопроизвольные передвижения предметов. И кое-что на фотографиях. Точнее, на одной фотографии. Она у нас вызвала подозрения, мы отсылали её в Москву экспертам, которые собаку съели на разоблачении всех этих фотографий. И до сих пор ясного понимания, что там запечатлено, нет. Остаётся только версия с аномальной природой, что там призрак. Сфотографировано пространство зала, мы находимся в кадре с нашим оборудованием, а над нами висит вроде как лицо, объёмное, в дымке. Снималось это на длинной выдержке, без вспышки, естественно.
На самом деле, фотографии привидений, хоть их в интернете и куча – достоверные по пальцам пересчитать можно. Их, наверное, десяток только. А остальное всё мусор.
Фотография "призрака" из Дома Литераторов
Hus: Фальшифки?
Н.Т.: Даже не фальшифки. К примеру, если говорить о плёночной фотографии, целые тома книг написаны о дефектах, которые могут возникнуть на плёнке, в следствие всяких аберраций, игры света, неправильной проявки и так далее. Дефектов много, плюс качество снимка зависит от самой камеры. Если говорить о цифровой фотографии, то большая часть «призраков» связана с непониманием природы фотографирования. Скажем, люди заходят в подвал и фотографируют со вспышкой, и у них на фото появляются шонги (ШОНГ – шаровое образование неизвестного генезиса – прим. ред.), что-то ещё такое, по сути, взвесь пыли. Или снег сфотают. Нам присылали две фотографии купания в Крещенскую ночь, на одной какие-то белые структуры, а на второй зеленоватое свечение. На первом фото просто снег попал во вспышку, а на втором некорректно сработала настройка баланса белого в аппарате, от этого может возникать такое зеленоватое свечение. Просто дефекты.
Hus: То есть у вас критично относятся к свидетельствам.
Н.Т.: Да, мы работаем именно как экспертиза. Если есть какое-то явление, мы в первую очередь пытаемся развеять миф, рассмотреть все случаи. И в большинстве случаев находим естественное объяснение событий. Яркий пример из «Космопоиска» – случай в Риге, там у нас тоже группа есть. Женщина говорила, что у неё голоса в голове, что это с ней говорят пришельцы. Абсолютно тёмная бабушка, ей восемьдесят лет, жила в какой-то деревне в нищете. И она исследователям начала говорить абсолютно технические вещи, про какие-то орбитальные станции. Причем, они проверяли, и это совпадало. Казалось бы, откуда у бабушки такие знания? Оказалось всё очень просто. Они позвонили психиатрам, назвали её имя. Те говорят: «Ой, так она у нас наблюдается. Дайте нам десять минут и всё нормально будет». Через десять минут всё, бабушка здоровая, чай наливает. Оказалось, она на помойке книжку нашла, шпионский роман, и у неё, есть такое явление в психиатрии, феноменальное запоминание, очень точное. Она сама-то тёмная, но книжку прочитала, а там было много реальных технических подробностей. И она их выдавала. Это яркий пример, многие исследователи бы сразу остановились и сказали, что это реальный «контактёр». А если провести реальное расследование, в стиле Пуаро, можно найти объяснение.
Hus: Кстати, как у вас обстоят отношения с психиатрами, я имею в виду вашу организацию?
Н.Т.: У меня есть пара знакомых практикующих врачей – психиатры-неврологи. Мы сотрудничаем. Это люди широких взглядов. Они допускают, что в психиатрии, скажем, взять шизофрению – широкий круг заболеваний, это до конца не изучено. Были, например, исследования советских учёных-психиатров, которые фотографировали галлюцинации. Они одевали специально разработанную камеру на лицо пациента, и удавалось запечатлевать фотографию галлюцинации. Человек говорил, что видит лошадь, и на фото получалась лошадь. Какой-то объективный компонент в этом есть, что-то неизученное, и они это допускают. Мы, изучая полтергейст, тоже пришли к выводу, что нельзя всё объяснить каким-то баловством и детскими придумками, или действиями мошенников.
Врач-психиатр Геннадий Крохалев, и полученные в его экспериментах снимки галлюцинаций.
Hus: То есть нет такого, что на человека, который говорит о чём-то сверхъестественном, сразу клеят ярлык шизофреника?
Н.Т.: Как правило, так и есть. Если ты придёшь и будешь говорить про голоса в голове, это будет диагноз. Тебя не положат в больницу, если ты не социально опасен, но сейчас, к сожалению, так дело обстоит. Мы много случаев, в том числе с голосами в голове, расследовали. Есть много случаев, связанных с одержимостью бесами...
Продолжение интервью о бесах, экзорцистах, близких контактах четвёртого рода и других интересных явлениях, которые изучает «Космопоиск», следует…
Владимир Ляшенко
Комментарии3