Казалось бы, что может быть привлекательного в кладбище? Заросшие могилы, просевшие и покосившиеся оградки, серые потёртые памятники, ужасный запах со свалок, группы бомжей и странных товарищей, шныряющих туда-сюда в поисках наживы, рыдающие или веселящиеся на поминках люди, непроходимый кустарник – и это всё на километры… Уныние.
Впрочем, буддисты вот говорят, что полезно порой смотреть на кладбище. Нет, не черпают они в этом эстетического удовольствия – просто вид смерти постоянно напоминает о пребывании человека в этом мире Самсары – колесе рождений, страданий, болезней и смерти, и наводит на мысли о том, что как-то, дорогуша, надо как минимум серьёзней относиться к этой жизни. Не знаю, являются ли буддистами румыны, о которых речь пойдёт ниже, и знакомы ли они с традициями южноамериканской культуры, приверженцы которых, кстати, ежегодно 1 и 2 ноября празднуют День мёртвых (
Día de los Muertos), но они нашли очень оригинальный и вместе с тем поучительный способ разукрасить суровые кладбищенские будни. В прямом смысле.
Сапанта – деревня в румынских горах, известная своим уникальным «весёлым» кладбищем. Местный резчик по дереву
Стэн Иоан Патраш превратил его в летопись деревни, произведение искусства и всемирно известную достопримечательность. За свою жизнь он вырезал около семисот надгробий. Все надгробные доски ярко раскрашены и содержат изображение, повествующее о роде занятий умершего или причине его смерти.














Изображение сопровождается кратким рифмованным жизнеописанием, например таким: «
Водка – это чистый яд. Она приносит слёзы и мучения. И мне она поставила подножку, принесла смерть. Кому водка нравится, с тем случится то же самое. Я пил водку, с ней в руках и умер».
Стэн Иоан Патраш умер в 1977 году, но дело его живёт и побеждает, продолжаемое
Димитру Попом, учеником мастера.
Румынское кладбище – только затравка. Hushome решил выяснить, как обстоят дела с кладбищенским творчеством в Иркутске, и начал собственное исследование. Ждите, скоро на нашем сайте.
Комментарии