Предложение, от которого хочется отказаться

Вышедший в 1969-ом и прославленный Копполой в 72-ом, роман Марио Пьюзо «Крестный отец» имел все шансы на то, чтобы приобрести статус культового и получить право на долгую и счастливую жизнь в рамках мирового культурного процесса. И сейчас уже, наверное, было бы неправильно говорить, что ничего из этого «божественный отец» так и не достиг, просто к культурному он имеет отношения не больше, чем «Учение дона Хуана» Карлоса Кастанеды к изучению оного, а своим нынешним положением, как это ни парадоксально, целиком и полностью обязан картине вышеозначенного режиссера.

Достаточно верным и новым для того времени ходом со стороны писателя было изобразить мафию элементом, находящимся не вовне окружающего ее общества, но являющимся его частью, связанной с ним невидимыми нитями, частью, имеющей своих представителей в политической элите, правоохранительных органах и органах судопроизводства, держащей в подчинении игорный бизнес, тотализаторы, ночные клубы и даже профсоюзы кинопромышленности.

Пьюзо интересуют социальные корни преступности, обычаи и нравы сицилийских мафиозо, иерархическая структура власти организованной преступности и механизмы принятия решений. Выросший в бандитских трущобах Нью-Йорка, он выступает своеобразным бытописателем мафии. В худшем значении этого слова.


Писательский стиль автора – это зажаренный сухарь из черствого хлеба, отдающий бесстрастными интонациями, достойными быть запечатленными на бумаге «олдстайловским» шрифтом. Структура романа – рыхла и весьма неровна, желание автора впихнуть как можно больше повествовательных линий ради создания ощущения эпичности, похоже, обернулось ничем иным, как пустым разрастанием объемов и разрушением существующей несущей конструкции.

Второстепенные картонки появляются в поле зрения, эмоционируют, рвут волосы, исчезают и появляются вновь только лишь для того, чтобы из ниоткуда уйти в никуда. 2D-герои сливаются в единую схему и не вызывают сопереживания со стороны читателя: это мужчины с тяжелыми чертами лица, ждущие своей автоматной очереди, а также хлопающие ресницами малообразованные сосуды для вынашивания детей, у которых никогда не болит голова. Единственным по-настоящему живым и интересным персонажем в романе предстает даже не Вито Корлеоне с его «предложением, от которого невозможно отказаться» и не его сын Майкл, преследующий благородную цель со временем перевести семейный бизнес на легальную основу, а консультант по юридическим вопросам ирландец Том Хейген, по совместительству выполняющий функцию consigliori, советника дона, и являющийся первым по значению лицом в семейной иерархии после Отца.


Хейген – человек незаурядных способностей, единственный не сицилиец в организации, к тому же занимающий такой высокий пост, – явление невозможное даже в среде людей, где дружба значит немногим меньше, чем кровные узы. Этот умный тонкий стратег с интеллигентным, так не похожим на звериные рыла окружающих, лицом, – стоит целого regime, отряда вооруженных до зубов преступников. Этим и интересен. Что не всегда можно сказать о всемогущем доне, которому автор очень уж легко, с бухты-барахты, предлагает из гражданина наивного, законопослушного, мягкого, не терпящего нужды настолько, чтобы побираться по помойкам, превратиться в не брезгующего никакими противозаконными методами, эдакого умудренного, с бульдожьими щеками, мужика, бельмечущего что-то о семье, дружбе и справедливости, содержание которой раскрывается в словах «ты – мне, я – тебе».


Итог: Жиденькая кашка для желторотых юнцов, наученных видеть жизнь мафиози в розовом свете и окружении светящегося ореола чести и справедливости.

Оценка: 6 из 10