“Я сейчас там так хохотался…” Фильмы, которые меня рассмешили
Лично я почти никогда не смеюсь, когда смотрю кино. Практически любое – даже самое смешное или смехотворное. Смею надеяться, что я все-таки обладаю чувством визуального юмора, но вызвать во мне непосредственную физиологическую реакцию в виде «гы-гы» или хотя бы «хе-хе» чаще всего удается именно печатному тексту. Я нередко смеюсь во время чтения как любимых авторов-юмористов, так и иных анонимных комментаторов на сетевых форумах (среди них иногда попадаются прямо-таки гении острословия).
Ну а в плане потребления кино я, получается, был и остаюсь эдаким царевичем Несмеяном. Фильмы, когда-либо заставившие меня рассмеяться вслух, пожалуй, можно перечесть по пальцам трех-четырех рук. Сегодня я раскошелюсь на одну из таковых смешливых «рук».
«Формула радуги». Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич. СССР, 1966.
Сюжет. Ученый Бантиков (Николай Федорцов) изобретает своего двойника-робота Яшку (тоже Николай Федорцов), чтобы тот вместо него ходил на зря отнимающие время заседания. Однако робот хочет сделать карьеру большого начальника – и идет «в люди», на каждом шагу делая тем людям безапелляционный выговор: «Это нематематично».
Произведенный эффект. Наиболее остроумным режиссером кинокомедий я всегда считал Гайдая. Но как тонкий словесный юмор в его картинах, так и виртуозно-буффонное трюкачество ни разу не пробудили во мне ни дружелюбного ржанья, ни сдержанного прысканья. Гайдай завораживает, но не веселит. Его фильмы дарят ощущение чистейшего счастья, которое в моем представлении не нуждается в дополнительной подпитке смехом.
Не то с квазикомедиями откровенных бездарей. Подобные поделки вполне могут пробудить во мне хохотливого зрителя. Из многих такого рода опусов, которые меня когда-либо угораздило посмотреть, первым на ум приходит «Формула радуги» – один из самых глупых (и по этой причине, соответственно, безумно смешных) фильмов, когда-либо снятых на планете Земля.
Эта дебютная работа постановщика известнейших советских шизоводевилей Георгия Юнгвальд-Хилькевича поначалу буквально обескураживает, если не вызывает отвращение, но затем ее действие нисходит в такие психоделические глубины, что впечатлительному зрителю остается или биться в истерике, или тихо сходить с ума. Чего стоит момент, когда робот произносит: «Я изобрел пластификатор», после чего вытаскивает из кармана некий пульт и с его помощью принимается менять себе лица, поочередно превращаясь в бородатого мужика, лысого толстяка и даже негра преклонных годов. Когда же робот трансформируется в строгую пожилую женщину, то скажет своему создателю, испуганно барахтающемуся в это время в ванной: «Что вы стесняетесь? Ведь я же робот».
«Монти Пайтон: А сейчас кое-что совсем другое» (And Now for Something Completely Different). Режиссер Иэн МакНотон. Великобритания, 1971.
Сюжет. Единого сюжета нет – картина представляет собой набор миниатюрных абсурдистских скетчей, перемежаемых сюрреалистической мультипликацией Терри Гиллиама.
Произведенный эффект. Четыре сезона семидесятнического британского шоу «Летающий цирк Монти Пайтона» (наряду с четырьмя сезонами британского же «Шоу Фрая и Лори», выходившего в 90-е) я склонен считать вершинами мирового кинематографического юмора. Да, формально это не кино, а телевизионная продукция, но столь же смешных «полноценных» комедий, снятых для большого экрана, я что-то не припомню.
Впервые я познакомился с творчеством современных гениев абсурдной шутки Джона Клиза, Эрика Айдла, Грэма Чапмана, Майкла Пейлина и Терри Джонса именно посредством полнометражной картины «А сейчас кое-что совсем другое», специально для которой перечисленные пайтоны пересняли свои лучшие скетчи из первых двух сезонов шоу.
Не могу сказать точно, когда именно я увидел этот фильм, но эффект, который он на меня произвел, я не забуду никогда. Я смеялся, словно конь, сам себе удивляясь и не находя в себе силы остановиться. При этом никуда не девалось и сопутствующее смеху удивление. «Монти Пайтона» в кино я могу сравнить только с Даниилом Хармсом в литературе – никто не превзошел этих ребят в невозмутимой демонстрации того, что в рамках искусства можно творить сколь угодно безбашенные вещи.
Уверен, что любой человек, раз посмотревший наиболее культовые пайтоновские скетчи, позабыть их уже не сможет. Зарисовки про венгерский разговорник, банду старушек, самооборону против свежих фруктов, самую смешную шутку на свете, похищенных молочников, выпадающих из окон офисных работников и многие другие к сегодняшнему дню стали абсолютной классикой.
«Астенический синдром». Режиссер Кира Муратова. СССР, 1989.
Сюжет. У школьного учителя (Сергей Попов) астенический синдром – он может заснуть в самый неподходящий момент. Но это еще полбеды – окружающим учителя людям еще тяжелее: большинство из них страдает перманентной и тяжелой формой истерии.
Произведенный эффект. Конечно, «Астенический синдром» – никакая не комедия, а даже наоборот: это один из самых пессимистических и депрессивных фильмов, когда-либо снятых на русском языке. Но примерно десять из примерно сотни мелких эпизодиков этой картины, не имеющей даже приблизительных аналогов в мировой практике, нереально, уникально, безумно, гомерически смешны.
Вульгарная толстуха убаюкивает свою маленькую собачку, приговаривая: «А этот козел нам так надоел, так надоел»… Эпизодический гиперактивный паренек истошно выкрикивает только две непонятные фразы (зато каждую по десять раз) – «Колю убили!» (на улице) и «Миша дома?» (обращаясь к старухе-соседке)… На фразу русского интеллигента-идеалиста «Душу воспитывать надо» заезжий негр с жутким акцентом возражает повторением вот какого нонсенса: «Иногда полезно руки отрубать» (и снова десять раз кряду)…
В конце же картины – апофеоз абсурда и одновременно завидной режиссерской смелости: агрессивная тетка едет в метро и произносит буквально следующее: «Х…й тебе в ж…у, я ему говорю. Я е…ла твою бабушку, я е…ла твою дедушку, твою папу, твою маму, тетю, еще всех, я не знаю…». Что и говорить, кого-то от такого фильма, может, и Кондратий хватит, а лично я смеялся в свое время до слез.
«Все без ума от Мэри» (There’s Something About Mary). Режиссеры: Бобби Фаррелли, Питер Фаррелли. США, 1998.
Сюжет. Все, ну буквально все, кто знает Мэри (Камерон Диас), – от нее без ума, и их даже можно в этом понять. Непонятно лишь, зачем сама Мэри якшается со всеми этими уродами – писателем-неудачником (Бен Стиллер), сыщиком-подлецом (Мэтт Диллон), инвалидом-симулянтом (Ли Эванс) и прочими.
Произведенный эффект. Когда я был подростком, то искренне считал, что тупость и похабщина американских комедий 1990-х – это очень смешно. Лет в двадцать с копейками я попытался пересмотреть такого рода фильмы-фавориты своей юности, но не испытал ничего, кроме отвращения и недоумения. Я с сожалением понял, что даже обожаемого мною когда-то «Остина Пауэрса» ни в коем случае не надо смотреть после восемнадцати. А уж о каком-нибудь «Американском пироге», тоже меня в свое время порадовавшем, я и вспоминать нынче не хочу.
Кинематограф братьев Фаррелли (довольно своеобразный – и вместе с тем удивительно плоский), естественно, на все сто вписывается в эту схему. Вроде их фильмы рассчитаны исключительно на совершеннолетнего зрителя, но как раз взрослое здравомыслящее существо ни за что и не станет лицезреть подобные опусы. Но все же – каким в свое время искренним смехом я заливался на «Тупом и еще тупее» или «Я, снова я и Ирэн». А уж картина «Все без ума от Мэри» была моей любимой у несносных братцев Фаррелли.
Я смеялся, когда переодетый в волосатого 16-летнего юнца Стиллер засмотрелся на голубей и прищемил себе еще формирующееся достоинство брючной молнией. Хихикал, когда повзрослевший стиллеровский герой дрочил в туалете, вдохновляясь убогой черно-белой рекламой женского белья, напечатанной на газетной бумаге. Ржал во весь голос, когда все тот же невезучий Бен воистину живодерским образом сражался с противной маленькой собачкой… Ах, отрочество, сколь ты безвкусно!
«Утомленные солнцем – 2». Режиссер Никита Михалков. Россия, Франция, Германия, 2010–2011.
Сюжет. СССР, первая половина сороковых, где-то в гуще известных событий. Бывшего комдива Котова (Никита Михалков), которого злая судьба разжаловала в рядовые штрафбата, выкрадывает прямо с поля боя самый утомленный энкавэдэшник на свете – Митя (закатывающееся солнце отечественного киноактерства Олег Меньшиков). Выкрадывает – и везет прямиком к Сталину. Примерно тем же временем дочь Котова Надя (Надежда Михалкова), из восьмилетней девочки выросшая за пять лет в откровенно двадцатилетнюю барышню, сначала плывет на теплоходе, а потом – на мине. Все – ради грядущей встречи с обожаемым папой.
Произведенный эффект. Право, даже и после богомерзкой картины «12» (2007) вряд ли многие ожидали от Михалкова таких подростковых кривляний, как эпизоды с голой задницей (немецкой) или с голой грудью (да, дочкиной). Даже Голливуд в худших своих проявлениях не теряет чувство меры до такой степени.
Феноменальный дефицит чувства меры и превратил «Утомленных солнцем – 2» в безумно смешную (избранными местами, конечно) комедию. Трэш, китч, пародию – называйте как угодно. Но смешны «Утомленные-2» именно своей неосознанной пародийностью. В самые драматичные (по замыслу авторов) моменты лопаешься от смеха, а патетический финал первой серии (с той самой Наденькиной грудью) не выйдет не принять за чистейший бурлеск, даже если очень захочется. В момент произнесения эпизодическим умирающим героем невозможной фразы «Покажи сиськи!» гарантированно рассмеется любой благоразумный зритель, смиренно вытерпевший предыдущие три часа этого фарса.
А сон Котова, в котором комдив окунает Сталина лицом в торт (при этом фильм посвящен Сергею Михалкову, лауреату трех Сталинских премий, между прочим)! А сальто-мортале через забор, которое проделывает Котов в унисон со своим немецким противником, когда они оба два убегают от бомбы! А последующее отшлепывание (буквально) Котовым этого противника! А артист Панин, мочащийся в штаны от одного только квазигрозного взгляда милейшего Меньшикова! А элитный кремлевский курсант, принявший фашистский танк за советский, и на том основании прыгающий перед ним, как девица в фитнес-клубе!
А как вам эпизод с бомбардировкой, за «фишку» которого отвечает находящаяся в кузове грузовичка эпизодическая крестьянка (в исполнении старшей дочери режиссера Анны Михалковой), умудрившаяся родить прямо там ребенка, причем немецкого. Мнения раненых солдат, принявших у несчастной роды, по поводу происхождения дитяти разделяются: одни цинично предлагают назвать его Гансом, другие (не меньшие, пожалуй, циники) – Иосифом Виссарионовичем… Продолжать можно бесконечно.
А вообще двоякое от вторых «Утомленных» осталось впечатление. С одной стороны, смотреть их невозможно – и вроде как даже злейшему врагу язык не повернется порекомендовать сей опус. Но с другой стороны, те, кто этого не видел и не хочет видеть, все-таки многое теряют. Если пятиминутка смеха заменяет ложку сметаны, то они, можно считать, лишают себя целой банки полезного кисломолочного продукта.
Ну а в плане потребления кино я, получается, был и остаюсь эдаким царевичем Несмеяном. Фильмы, когда-либо заставившие меня рассмеяться вслух, пожалуй, можно перечесть по пальцам трех-четырех рук. Сегодня я раскошелюсь на одну из таковых смешливых «рук».
«Формула радуги». Режиссер Георгий Юнгвальд-Хилькевич. СССР, 1966.
Сюжет. Ученый Бантиков (Николай Федорцов) изобретает своего двойника-робота Яшку (тоже Николай Федорцов), чтобы тот вместо него ходил на зря отнимающие время заседания. Однако робот хочет сделать карьеру большого начальника – и идет «в люди», на каждом шагу делая тем людям безапелляционный выговор: «Это нематематично».
Произведенный эффект. Наиболее остроумным режиссером кинокомедий я всегда считал Гайдая. Но как тонкий словесный юмор в его картинах, так и виртуозно-буффонное трюкачество ни разу не пробудили во мне ни дружелюбного ржанья, ни сдержанного прысканья. Гайдай завораживает, но не веселит. Его фильмы дарят ощущение чистейшего счастья, которое в моем представлении не нуждается в дополнительной подпитке смехом.
Не то с квазикомедиями откровенных бездарей. Подобные поделки вполне могут пробудить во мне хохотливого зрителя. Из многих такого рода опусов, которые меня когда-либо угораздило посмотреть, первым на ум приходит «Формула радуги» – один из самых глупых (и по этой причине, соответственно, безумно смешных) фильмов, когда-либо снятых на планете Земля.
Эта дебютная работа постановщика известнейших советских шизоводевилей Георгия Юнгвальд-Хилькевича поначалу буквально обескураживает, если не вызывает отвращение, но затем ее действие нисходит в такие психоделические глубины, что впечатлительному зрителю остается или биться в истерике, или тихо сходить с ума. Чего стоит момент, когда робот произносит: «Я изобрел пластификатор», после чего вытаскивает из кармана некий пульт и с его помощью принимается менять себе лица, поочередно превращаясь в бородатого мужика, лысого толстяка и даже негра преклонных годов. Когда же робот трансформируется в строгую пожилую женщину, то скажет своему создателю, испуганно барахтающемуся в это время в ванной: «Что вы стесняетесь? Ведь я же робот».
«Монти Пайтон: А сейчас кое-что совсем другое» (And Now for Something Completely Different). Режиссер Иэн МакНотон. Великобритания, 1971.
Сюжет. Единого сюжета нет – картина представляет собой набор миниатюрных абсурдистских скетчей, перемежаемых сюрреалистической мультипликацией Терри Гиллиама.
Произведенный эффект. Четыре сезона семидесятнического британского шоу «Летающий цирк Монти Пайтона» (наряду с четырьмя сезонами британского же «Шоу Фрая и Лори», выходившего в 90-е) я склонен считать вершинами мирового кинематографического юмора. Да, формально это не кино, а телевизионная продукция, но столь же смешных «полноценных» комедий, снятых для большого экрана, я что-то не припомню.
Впервые я познакомился с творчеством современных гениев абсурдной шутки Джона Клиза, Эрика Айдла, Грэма Чапмана, Майкла Пейлина и Терри Джонса именно посредством полнометражной картины «А сейчас кое-что совсем другое», специально для которой перечисленные пайтоны пересняли свои лучшие скетчи из первых двух сезонов шоу.
Не могу сказать точно, когда именно я увидел этот фильм, но эффект, который он на меня произвел, я не забуду никогда. Я смеялся, словно конь, сам себе удивляясь и не находя в себе силы остановиться. При этом никуда не девалось и сопутствующее смеху удивление. «Монти Пайтона» в кино я могу сравнить только с Даниилом Хармсом в литературе – никто не превзошел этих ребят в невозмутимой демонстрации того, что в рамках искусства можно творить сколь угодно безбашенные вещи.
Уверен, что любой человек, раз посмотревший наиболее культовые пайтоновские скетчи, позабыть их уже не сможет. Зарисовки про венгерский разговорник, банду старушек, самооборону против свежих фруктов, самую смешную шутку на свете, похищенных молочников, выпадающих из окон офисных работников и многие другие к сегодняшнему дню стали абсолютной классикой.
«Астенический синдром». Режиссер Кира Муратова. СССР, 1989.
Сюжет. У школьного учителя (Сергей Попов) астенический синдром – он может заснуть в самый неподходящий момент. Но это еще полбеды – окружающим учителя людям еще тяжелее: большинство из них страдает перманентной и тяжелой формой истерии.
Произведенный эффект. Конечно, «Астенический синдром» – никакая не комедия, а даже наоборот: это один из самых пессимистических и депрессивных фильмов, когда-либо снятых на русском языке. Но примерно десять из примерно сотни мелких эпизодиков этой картины, не имеющей даже приблизительных аналогов в мировой практике, нереально, уникально, безумно, гомерически смешны.
Вульгарная толстуха убаюкивает свою маленькую собачку, приговаривая: «А этот козел нам так надоел, так надоел»… Эпизодический гиперактивный паренек истошно выкрикивает только две непонятные фразы (зато каждую по десять раз) – «Колю убили!» (на улице) и «Миша дома?» (обращаясь к старухе-соседке)… На фразу русского интеллигента-идеалиста «Душу воспитывать надо» заезжий негр с жутким акцентом возражает повторением вот какого нонсенса: «Иногда полезно руки отрубать» (и снова десять раз кряду)…
В конце же картины – апофеоз абсурда и одновременно завидной режиссерской смелости: агрессивная тетка едет в метро и произносит буквально следующее: «Х…й тебе в ж…у, я ему говорю. Я е…ла твою бабушку, я е…ла твою дедушку, твою папу, твою маму, тетю, еще всех, я не знаю…». Что и говорить, кого-то от такого фильма, может, и Кондратий хватит, а лично я смеялся в свое время до слез.
«Все без ума от Мэри» (There’s Something About Mary). Режиссеры: Бобби Фаррелли, Питер Фаррелли. США, 1998.
Сюжет. Все, ну буквально все, кто знает Мэри (Камерон Диас), – от нее без ума, и их даже можно в этом понять. Непонятно лишь, зачем сама Мэри якшается со всеми этими уродами – писателем-неудачником (Бен Стиллер), сыщиком-подлецом (Мэтт Диллон), инвалидом-симулянтом (Ли Эванс) и прочими.
Произведенный эффект. Когда я был подростком, то искренне считал, что тупость и похабщина американских комедий 1990-х – это очень смешно. Лет в двадцать с копейками я попытался пересмотреть такого рода фильмы-фавориты своей юности, но не испытал ничего, кроме отвращения и недоумения. Я с сожалением понял, что даже обожаемого мною когда-то «Остина Пауэрса» ни в коем случае не надо смотреть после восемнадцати. А уж о каком-нибудь «Американском пироге», тоже меня в свое время порадовавшем, я и вспоминать нынче не хочу.
Кинематограф братьев Фаррелли (довольно своеобразный – и вместе с тем удивительно плоский), естественно, на все сто вписывается в эту схему. Вроде их фильмы рассчитаны исключительно на совершеннолетнего зрителя, но как раз взрослое здравомыслящее существо ни за что и не станет лицезреть подобные опусы. Но все же – каким в свое время искренним смехом я заливался на «Тупом и еще тупее» или «Я, снова я и Ирэн». А уж картина «Все без ума от Мэри» была моей любимой у несносных братцев Фаррелли.
Я смеялся, когда переодетый в волосатого 16-летнего юнца Стиллер засмотрелся на голубей и прищемил себе еще формирующееся достоинство брючной молнией. Хихикал, когда повзрослевший стиллеровский герой дрочил в туалете, вдохновляясь убогой черно-белой рекламой женского белья, напечатанной на газетной бумаге. Ржал во весь голос, когда все тот же невезучий Бен воистину живодерским образом сражался с противной маленькой собачкой… Ах, отрочество, сколь ты безвкусно!
«Утомленные солнцем – 2». Режиссер Никита Михалков. Россия, Франция, Германия, 2010–2011.
Сюжет. СССР, первая половина сороковых, где-то в гуще известных событий. Бывшего комдива Котова (Никита Михалков), которого злая судьба разжаловала в рядовые штрафбата, выкрадывает прямо с поля боя самый утомленный энкавэдэшник на свете – Митя (закатывающееся солнце отечественного киноактерства Олег Меньшиков). Выкрадывает – и везет прямиком к Сталину. Примерно тем же временем дочь Котова Надя (Надежда Михалкова), из восьмилетней девочки выросшая за пять лет в откровенно двадцатилетнюю барышню, сначала плывет на теплоходе, а потом – на мине. Все – ради грядущей встречи с обожаемым папой.
Произведенный эффект. Право, даже и после богомерзкой картины «12» (2007) вряд ли многие ожидали от Михалкова таких подростковых кривляний, как эпизоды с голой задницей (немецкой) или с голой грудью (да, дочкиной). Даже Голливуд в худших своих проявлениях не теряет чувство меры до такой степени.
Феноменальный дефицит чувства меры и превратил «Утомленных солнцем – 2» в безумно смешную (избранными местами, конечно) комедию. Трэш, китч, пародию – называйте как угодно. Но смешны «Утомленные-2» именно своей неосознанной пародийностью. В самые драматичные (по замыслу авторов) моменты лопаешься от смеха, а патетический финал первой серии (с той самой Наденькиной грудью) не выйдет не принять за чистейший бурлеск, даже если очень захочется. В момент произнесения эпизодическим умирающим героем невозможной фразы «Покажи сиськи!» гарантированно рассмеется любой благоразумный зритель, смиренно вытерпевший предыдущие три часа этого фарса.
А сон Котова, в котором комдив окунает Сталина лицом в торт (при этом фильм посвящен Сергею Михалкову, лауреату трех Сталинских премий, между прочим)! А сальто-мортале через забор, которое проделывает Котов в унисон со своим немецким противником, когда они оба два убегают от бомбы! А последующее отшлепывание (буквально) Котовым этого противника! А артист Панин, мочащийся в штаны от одного только квазигрозного взгляда милейшего Меньшикова! А элитный кремлевский курсант, принявший фашистский танк за советский, и на том основании прыгающий перед ним, как девица в фитнес-клубе!
А как вам эпизод с бомбардировкой, за «фишку» которого отвечает находящаяся в кузове грузовичка эпизодическая крестьянка (в исполнении старшей дочери режиссера Анны Михалковой), умудрившаяся родить прямо там ребенка, причем немецкого. Мнения раненых солдат, принявших у несчастной роды, по поводу происхождения дитяти разделяются: одни цинично предлагают назвать его Гансом, другие (не меньшие, пожалуй, циники) – Иосифом Виссарионовичем… Продолжать можно бесконечно.
А вообще двоякое от вторых «Утомленных» осталось впечатление. С одной стороны, смотреть их невозможно – и вроде как даже злейшему врагу язык не повернется порекомендовать сей опус. Но с другой стороны, те, кто этого не видел и не хочет видеть, все-таки многое теряют. Если пятиминутка смеха заменяет ложку сметаны, то они, можно считать, лишают себя целой банки полезного кисломолочного продукта.
Комментарии