Музыка для мужчины
Не то чтобы Нойз МС и "Линкин парк" музыка для женщин и детей, но мужчине, у которого штаны находятся на положенной высоте, а их ширина не позволяет циркулировать там воздуху, надувая их, не пристало слушать подобное. Деление музыки по гендерному принципу, разумеется, условно, но, как ни крути, есть музыка, которая близка любому мужчине, познавшему радость любви, тяжесть утраты и очарование грусти. Да и для любой стильной женщины полезно любить все мужское, мужские журналы, мужские рубашки, мужские сигареты и музыку для мужчин – это позволяет оттенить женственность (контраст, как известно, лучшее выразительное средство). Посему, хоть материал и адресован мужчинам, будет полезен и женщинам, а цель его – познакомиться, а может быть, просто напомнить о поэтах, воспевающих тяготу мужского бытия. Быть мужчиной – большой труд, и учиться этому необходимо всю жизнь, так почему бы не поучиться у тех, кто немалого добился на этом поприще?
NICK CAVE
Мрачный лирик, старина Ник. Кумир интеллигенции и интеллектуал. Лондонский стиляга австралийского происхождения. Любит костюмы, модную обувь и странно двигаться. Поет, как и полагается настоящему мужчине, о любви, боге и смерти. Помимо песен, знаменит как актер и писатель, вполне себе годный писатель, смею отметить.
Старина Ник уже ветеран сцены – совсем недавно у него вышел пятнадцатый по счету студийный альбом, что, согласитесь, серьезный порядковый номер для музыканта, выпускающего пластинки. Альбом немало порадовал мужчин, знающих цену настоящей ненадуманной грусти, и женщин, знающих цену настоящим мужчинам. Как говорит сам Ник: «Мне нравится писать невеселые песни».
Мужчине, собственно говоря, вообще тяжело писать веселые песни, будучи при этом искренним; мужчине, со всем тем грузом ответственности, что сама жизнь возложила на него, вообще тяжело веселиться, если позволите. Кейв олицетворяет собой всю эту тяжесть, тяжесть существования в целом. Под песни Кейва хорошо любить женщину, и не в смысле заниматься сексом, хотя это тоже хорошо, а в смысле самого процесса – под песни Кейва нужно любить женщину: растить в себе чувство, понимать весь трагизм этого чувства и все его великолепие. Кейв здесь – это проводник, катализатор твоего чувства. Его голос приятно слышать, еще приятнее слушать его истории. Ник никогда никуда не торопится, потому что мужчине не свойственно куда-то торопиться, и ты, слушая его музыку, перестаешь торопиться, сбавляешь шаг. Суета – удел гомосексуалистов и детей. И для них есть музыкант Нойз мс, а для нас, мужчин, есть суровый и меланхоличный Ник Кейв. Приятного прослушивания.
JOE COCKER
Старичух вроде Кокера осталось вообще полтора музыканта на весь этот большой и опасный мир.
Даже без футуристичных технологий при просмотре видео с ним чувствуется запах виски и сигарет. Твоя жена обязана тебя простить за измену и пьянство только при упоминании его имени, на этот случай, кстати, нужно всегда иметь с собой фотографию Джо. Прокуренный голос подхватит твое нетрезвое сознание и поведет в мир мужских фантазий, где будут женщины, сигары и выпивка, а ты будешь танцевать в расстегнутой рубахе под низко опущенной лампой.
Для музыканта на самом-то деле ничего не нужно, кроме того чтобы просто петь песни. Все эти нелепые шоу, маски, грим, вычурная одежда – просто замазка для пустот, и этим грешит большинство музыкантов. Конечно, бывают редкие исключения, когда умело созданный стиль лишь подчеркивает общую картину, но это редкость. Обычно музыканты показывают гениталии и язык, когда им больше нечего показать. Настоящим же, талантливым музыкантам, достаточно просто выйти и начать петь песню. Таким музыкантом и является старина Джо Кокер – он просто поет песни, и от его хриплого и сочного баритона становится тепло и хорошо. Чувствуется, что с тобой говорит мужчина, здесь и сейчас, о вещах тебе близких и понятных.
Кокер в своих историях часто страдает, его лирический персонаж не хочет уходить, однако знает, что уйти надо, и, в конечном счете, уходит. Любовь для Кокера тяжела, она тяготит, так как несет в себе, помимо радости, немало страданий. Как это должно быть близко каждому мужчине. Он поет так: «После полета в облаках мужчина приземляется у двери женщины, которую любит». И эти слова есть сама суть творчества старика. Любовь для него – все, что нужно, за пределами ее нет ни жизни, ни радости, и говорит он об этом просто, без лишней болтовни, что уже, согласитесь, достоинство для мужчин. Джо пел при падении Берлинской стены, пел на Вудстоке, пел для королевской семьи Великобритании, но поет он каждый раз для тебя, от этого ощущения не отделаться, может быть, поэтому он столь близок каждому, кто хоть раз позволил проникнуть его песням внутрь себя.
JOHNNY CASH
«Привет, я Джонни Кэш. Джонни Кэш».
Если ты знаешь, кто такой Джастин Бибер, но не знаешь, кто такой Джонни Кэш, то у тебя, дружище, проблемы. Ибо Джонни Кэш – фигура для современной музыки ключевая настолько, настолько фигура Королёва ключевая для советской космонавтики. Это мужчина, уже в 50-е давал столько жару на сценах Америки, что только благодаря гениальности американских звукоинженеров микрофоны на его концертах не взрывались. Чтобы превратить человека в проводник чистой энергии, Кэшу ничего не нужно, кроме гитары и рта. Двадцать секунд – и твоя кожа напоминает кожуру киви, волосы дыбом встают.
Кэш воспевает простые мужские ценности – дружба, понятие справедливости, любовь, чувство долга. Порицает насилие, как в масштабах личности, так и в масштабах государств. Не терпит двуличия и лицемерия – и ведь действительно, не мужские это совсем черты. Джонни Кэш – это человек в черном, и доверия он вызывает гораздо больше, чем переодетый в женщину украинский певец Андрей Данилко.
Черный цвет – это строгость и сдержанность, что никогда еще не вредило мужчине, а тем более мужчине-рассказчику. А каждый музыкант, что помимо игры на музыкальном инструменте еще и открывает рот, – рассказчик. Так вот, большое это искусство, уметь сказать ровно столько, чтобы стало понятно, и не сказать сверх того. Кэш делал это мастерски. И эту сдержанность подчеркивали и стиль одежды, и манеры обращения с музыкальном инструментом – Кэш держал гитару крепко и уверено, но в то же время как-то нежно и ласково. Видимо, не просто так музыканты сравнивают свой инструмент с женщиной: непросто научиться обращаться с ней, еще сложнее слиться в одно, объединиться и, будучи неделимым, породить что-то ценное.
У Кэша, кстати, было немало женщин, но он был вечно одинок, такова натура, и, кажется, каждый из нас одинок, сколько бы людей ни было рядом. Всю трагедию миллиарда одиночеств воспел в своих песнях скромный парень Джони Кэш, воспел для обычных мужчин, что не надевают женскую одежду, не складывают фигуры из пальцев и не очень-то уважают ночные клубы. Если тебе вдруг взгрустнется, поставь его пластинку, и грусть окутает тебя теплом.
TOM WAITS
Есть такое блюдо: мясо томят в течение многих часов в горящем торфе – говорят, на вкус немного грубовато, но крайне чудесно и даже элегантно. Когда поет господин Том Вэйтс, складывается ощущение, что он любил готовить мясо подобным способом и однажды уронил в горящий торф свой голос. И стал он грубым и элегантным, а учитывая, что Том много курил и пил, еще и немного хриплым и сиплым. С такими голосами обычно не поют, такие голоса чаще встретишь у старого моряка с рыболовецкого судна, чем у всемирно известного певца.
Вэйтс – дядька достаточно сумасшедший, на сцене он часто кривляется, а поет иногда в железную кружку или вообще в громкоговоритель. Но это лишь придает ему определенный шарм, подчеркивает чудаковатость. Иногда создается впечатление, что он сидит под землей и поет через трубу, выходящую наружу. И еще, кажется, хоть мы этого и не видим, но он производит там какие-то хоть и сакральные, но до крайности причудливые танцы.
Количество использованных им музыкальных инструментов в своих альбомах вообще с трудом поддается исчислению, здесь вы найдете все: от гитары до скрипки Штроха и органа. Что уже интересно, с точки зрения развития музыки в конце 20 века. Всю эту эволюцию можно отследить по огромному творческому наследию Вэйтса: тут мы найдем и экспериментальный рок, и блюз, и дарк-кабаре, и много чего другого. Но главное, что мы найдем, это отличную, стройную и сильную поэзию, которую Том умело запечатал своим грубым голосом в песни.
«Начертав твое имя, я провалился под лед», – так он говорит о любви, говорит красиво, как следует поэту, и говорит емко и лаконично, как следует мужчине. Многословность не конек Вэйтса. И очень все точно: «любить тебя что провалиться под лед», – ни больше, ни меньше, а теперь вот скажи, что тебе это незнакомо. И никакого нытья, никаких слюней.
Однако поэзия Тома простирается гораздо дальше межличностных отношений, с талантом маститого публициста он в поэтической форме вытаскивает на поверхность безумие мира, стенографирует его и преподносит слушателю. Он препарирует действительность и констатирует: «Я не хочу расти, я хочу оставаться ребенком», – мир слишком безумный, чтобы участвовать во всей этой рубке. А еще в одном из своих интервью он метко подмечает: «Если бы дерьмо хоть что-нибудь бы стоило, беднякам запретили бы иметь задницы». Но и это не главное, чтобы полюбить музыку Тома, не нужно понимать его текстов, не обязательно разбираться в музыке и оценивать вес его гениальности в контексте ее развития, нужно просто слушать его и ловить настроение, а затем благодарить бога за то, что родился мужчиной. Музыка Вэйтса очень к этому располагает.
BUCK 65
Если все отдать на откуп слуховому восприятию, без анализа и подключения разума, выйдет, что вся музыка, описанная выше, в общем-то похожа. Нет, она, конечно, очень разная, но расположена как будто в одной плоскости. Вообще, это неблагодарное и глупое дело – делить музыку на жанры и вдаваться в их хитросплетения, однако стоит отметить, что последним номером нашего небольшого списка идет человек, чья музыка, в жанровом отношении, отличается от всего вышепредставленного порядочно. Здесь речь пойдет об отце канадского альтернативного хип-хопа, музыканте, выступающем под псевдонимом «buck 65».
Хочется сразу оговориться: он непохож на тех рэперов, при виде которых начинаешь смеяться из-за непомерной нелепости их внешнего вида. Что касается музыкальной составляющей, вы будете удивлены, но и здесь ничего общего с большинством – нет желания сразу же отключить музыкальное оборудование от электросети. Мелодику его композиций отличает теплота, спокойствие и разнообразность, а слегка грубоватый голос, благодаря своей грубости и некоторой неотесанности, очень гармонично цепляется за мелодию, органично вплетаясь в нее. Получается очень цельно и красиво.
Что роднит канадца с музыкантами нашего списка, так это то, что он никуда не торопится, хоть и произносит слова быстрее всех остальных. Речитатив его очень размерен, и чтобы понимать слова, не нужно напрягать слух. А когда понимаешь слова, понимаешь, что поет Бак о вещах для рэпера несвойственных, и что он больше поэт и музыкант, чем рэпер. Иногда он просто кладет на бит стихотворения знаменитых поэтов и делает это мастерски. В музыкальные рамки он, кстати, совсем не зажат – тут вам эксперименты с блюзом, фолком и даже кантри, да и сам бит редко бывает однообразным и никогда скучным. Бак изначально другой – хоть и начал творческий путь во времена Тупака и Вутанга, он сразу же пошел своим путем, путем разнообразия и упора в сторону поэзии. В общем, это интересно и крайне достойно, когда мужчина, а не мальчишка и пацан, занимается хип-хопом. А с другой стороны, в каждом мужчине сидит мальчишка и пацан, который любил когда-то на кассетном плеере слушать группу «Многоточие» и «Onyx», а теперь вот может возродить в себе некоторое количество подростковых эмоций в более приятном свете. Спасибо тебе, Buck 65.
ПАРУ СЛОВ В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Музыки в мире существует огромное количество, число жанров не поддается исчислению, сама динамика их создания стала настолько стремительной, что не существует ныне профессионалов, экспертов, способных удержать все это многообразие в голове и поведать о нем. И цель этой статьи не столько просветить, сколько натолкнуть на определенный внежанровый пласт музыки, не отличающийся внешними проявлениями, вся ценность которого сосредоточена в содержании. Именно это и делает эту музыку мужской и роднит с мужчиной. И, разумеется, все это достаточно условно, ты можешь слушать все, что душа твоя пожелает и оставаться мужчиной. Ну, ты понял, не это главное.
NICK CAVE
Мрачный лирик, старина Ник. Кумир интеллигенции и интеллектуал. Лондонский стиляга австралийского происхождения. Любит костюмы, модную обувь и странно двигаться. Поет, как и полагается настоящему мужчине, о любви, боге и смерти. Помимо песен, знаменит как актер и писатель, вполне себе годный писатель, смею отметить.
Старина Ник уже ветеран сцены – совсем недавно у него вышел пятнадцатый по счету студийный альбом, что, согласитесь, серьезный порядковый номер для музыканта, выпускающего пластинки. Альбом немало порадовал мужчин, знающих цену настоящей ненадуманной грусти, и женщин, знающих цену настоящим мужчинам. Как говорит сам Ник: «Мне нравится писать невеселые песни».
Мужчине, собственно говоря, вообще тяжело писать веселые песни, будучи при этом искренним; мужчине, со всем тем грузом ответственности, что сама жизнь возложила на него, вообще тяжело веселиться, если позволите. Кейв олицетворяет собой всю эту тяжесть, тяжесть существования в целом. Под песни Кейва хорошо любить женщину, и не в смысле заниматься сексом, хотя это тоже хорошо, а в смысле самого процесса – под песни Кейва нужно любить женщину: растить в себе чувство, понимать весь трагизм этого чувства и все его великолепие. Кейв здесь – это проводник, катализатор твоего чувства. Его голос приятно слышать, еще приятнее слушать его истории. Ник никогда никуда не торопится, потому что мужчине не свойственно куда-то торопиться, и ты, слушая его музыку, перестаешь торопиться, сбавляешь шаг. Суета – удел гомосексуалистов и детей. И для них есть музыкант Нойз мс, а для нас, мужчин, есть суровый и меланхоличный Ник Кейв. Приятного прослушивания.
JOE COCKER
Старичух вроде Кокера осталось вообще полтора музыканта на весь этот большой и опасный мир.
Даже без футуристичных технологий при просмотре видео с ним чувствуется запах виски и сигарет. Твоя жена обязана тебя простить за измену и пьянство только при упоминании его имени, на этот случай, кстати, нужно всегда иметь с собой фотографию Джо. Прокуренный голос подхватит твое нетрезвое сознание и поведет в мир мужских фантазий, где будут женщины, сигары и выпивка, а ты будешь танцевать в расстегнутой рубахе под низко опущенной лампой.
Для музыканта на самом-то деле ничего не нужно, кроме того чтобы просто петь песни. Все эти нелепые шоу, маски, грим, вычурная одежда – просто замазка для пустот, и этим грешит большинство музыкантов. Конечно, бывают редкие исключения, когда умело созданный стиль лишь подчеркивает общую картину, но это редкость. Обычно музыканты показывают гениталии и язык, когда им больше нечего показать. Настоящим же, талантливым музыкантам, достаточно просто выйти и начать петь песню. Таким музыкантом и является старина Джо Кокер – он просто поет песни, и от его хриплого и сочного баритона становится тепло и хорошо. Чувствуется, что с тобой говорит мужчина, здесь и сейчас, о вещах тебе близких и понятных.
Кокер в своих историях часто страдает, его лирический персонаж не хочет уходить, однако знает, что уйти надо, и, в конечном счете, уходит. Любовь для Кокера тяжела, она тяготит, так как несет в себе, помимо радости, немало страданий. Как это должно быть близко каждому мужчине. Он поет так: «После полета в облаках мужчина приземляется у двери женщины, которую любит». И эти слова есть сама суть творчества старика. Любовь для него – все, что нужно, за пределами ее нет ни жизни, ни радости, и говорит он об этом просто, без лишней болтовни, что уже, согласитесь, достоинство для мужчин. Джо пел при падении Берлинской стены, пел на Вудстоке, пел для королевской семьи Великобритании, но поет он каждый раз для тебя, от этого ощущения не отделаться, может быть, поэтому он столь близок каждому, кто хоть раз позволил проникнуть его песням внутрь себя.
JOHNNY CASH
«Привет, я Джонни Кэш. Джонни Кэш».
Если ты знаешь, кто такой Джастин Бибер, но не знаешь, кто такой Джонни Кэш, то у тебя, дружище, проблемы. Ибо Джонни Кэш – фигура для современной музыки ключевая настолько, настолько фигура Королёва ключевая для советской космонавтики. Это мужчина, уже в 50-е давал столько жару на сценах Америки, что только благодаря гениальности американских звукоинженеров микрофоны на его концертах не взрывались. Чтобы превратить человека в проводник чистой энергии, Кэшу ничего не нужно, кроме гитары и рта. Двадцать секунд – и твоя кожа напоминает кожуру киви, волосы дыбом встают.
Кэш воспевает простые мужские ценности – дружба, понятие справедливости, любовь, чувство долга. Порицает насилие, как в масштабах личности, так и в масштабах государств. Не терпит двуличия и лицемерия – и ведь действительно, не мужские это совсем черты. Джонни Кэш – это человек в черном, и доверия он вызывает гораздо больше, чем переодетый в женщину украинский певец Андрей Данилко.
Черный цвет – это строгость и сдержанность, что никогда еще не вредило мужчине, а тем более мужчине-рассказчику. А каждый музыкант, что помимо игры на музыкальном инструменте еще и открывает рот, – рассказчик. Так вот, большое это искусство, уметь сказать ровно столько, чтобы стало понятно, и не сказать сверх того. Кэш делал это мастерски. И эту сдержанность подчеркивали и стиль одежды, и манеры обращения с музыкальном инструментом – Кэш держал гитару крепко и уверено, но в то же время как-то нежно и ласково. Видимо, не просто так музыканты сравнивают свой инструмент с женщиной: непросто научиться обращаться с ней, еще сложнее слиться в одно, объединиться и, будучи неделимым, породить что-то ценное.
У Кэша, кстати, было немало женщин, но он был вечно одинок, такова натура, и, кажется, каждый из нас одинок, сколько бы людей ни было рядом. Всю трагедию миллиарда одиночеств воспел в своих песнях скромный парень Джони Кэш, воспел для обычных мужчин, что не надевают женскую одежду, не складывают фигуры из пальцев и не очень-то уважают ночные клубы. Если тебе вдруг взгрустнется, поставь его пластинку, и грусть окутает тебя теплом.
TOM WAITS
Есть такое блюдо: мясо томят в течение многих часов в горящем торфе – говорят, на вкус немного грубовато, но крайне чудесно и даже элегантно. Когда поет господин Том Вэйтс, складывается ощущение, что он любил готовить мясо подобным способом и однажды уронил в горящий торф свой голос. И стал он грубым и элегантным, а учитывая, что Том много курил и пил, еще и немного хриплым и сиплым. С такими голосами обычно не поют, такие голоса чаще встретишь у старого моряка с рыболовецкого судна, чем у всемирно известного певца.
Вэйтс – дядька достаточно сумасшедший, на сцене он часто кривляется, а поет иногда в железную кружку или вообще в громкоговоритель. Но это лишь придает ему определенный шарм, подчеркивает чудаковатость. Иногда создается впечатление, что он сидит под землей и поет через трубу, выходящую наружу. И еще, кажется, хоть мы этого и не видим, но он производит там какие-то хоть и сакральные, но до крайности причудливые танцы.
Количество использованных им музыкальных инструментов в своих альбомах вообще с трудом поддается исчислению, здесь вы найдете все: от гитары до скрипки Штроха и органа. Что уже интересно, с точки зрения развития музыки в конце 20 века. Всю эту эволюцию можно отследить по огромному творческому наследию Вэйтса: тут мы найдем и экспериментальный рок, и блюз, и дарк-кабаре, и много чего другого. Но главное, что мы найдем, это отличную, стройную и сильную поэзию, которую Том умело запечатал своим грубым голосом в песни.
«Начертав твое имя, я провалился под лед», – так он говорит о любви, говорит красиво, как следует поэту, и говорит емко и лаконично, как следует мужчине. Многословность не конек Вэйтса. И очень все точно: «любить тебя что провалиться под лед», – ни больше, ни меньше, а теперь вот скажи, что тебе это незнакомо. И никакого нытья, никаких слюней.
Однако поэзия Тома простирается гораздо дальше межличностных отношений, с талантом маститого публициста он в поэтической форме вытаскивает на поверхность безумие мира, стенографирует его и преподносит слушателю. Он препарирует действительность и констатирует: «Я не хочу расти, я хочу оставаться ребенком», – мир слишком безумный, чтобы участвовать во всей этой рубке. А еще в одном из своих интервью он метко подмечает: «Если бы дерьмо хоть что-нибудь бы стоило, беднякам запретили бы иметь задницы». Но и это не главное, чтобы полюбить музыку Тома, не нужно понимать его текстов, не обязательно разбираться в музыке и оценивать вес его гениальности в контексте ее развития, нужно просто слушать его и ловить настроение, а затем благодарить бога за то, что родился мужчиной. Музыка Вэйтса очень к этому располагает.
BUCK 65
Если все отдать на откуп слуховому восприятию, без анализа и подключения разума, выйдет, что вся музыка, описанная выше, в общем-то похожа. Нет, она, конечно, очень разная, но расположена как будто в одной плоскости. Вообще, это неблагодарное и глупое дело – делить музыку на жанры и вдаваться в их хитросплетения, однако стоит отметить, что последним номером нашего небольшого списка идет человек, чья музыка, в жанровом отношении, отличается от всего вышепредставленного порядочно. Здесь речь пойдет об отце канадского альтернативного хип-хопа, музыканте, выступающем под псевдонимом «buck 65».
Хочется сразу оговориться: он непохож на тех рэперов, при виде которых начинаешь смеяться из-за непомерной нелепости их внешнего вида. Что касается музыкальной составляющей, вы будете удивлены, но и здесь ничего общего с большинством – нет желания сразу же отключить музыкальное оборудование от электросети. Мелодику его композиций отличает теплота, спокойствие и разнообразность, а слегка грубоватый голос, благодаря своей грубости и некоторой неотесанности, очень гармонично цепляется за мелодию, органично вплетаясь в нее. Получается очень цельно и красиво.
Что роднит канадца с музыкантами нашего списка, так это то, что он никуда не торопится, хоть и произносит слова быстрее всех остальных. Речитатив его очень размерен, и чтобы понимать слова, не нужно напрягать слух. А когда понимаешь слова, понимаешь, что поет Бак о вещах для рэпера несвойственных, и что он больше поэт и музыкант, чем рэпер. Иногда он просто кладет на бит стихотворения знаменитых поэтов и делает это мастерски. В музыкальные рамки он, кстати, совсем не зажат – тут вам эксперименты с блюзом, фолком и даже кантри, да и сам бит редко бывает однообразным и никогда скучным. Бак изначально другой – хоть и начал творческий путь во времена Тупака и Вутанга, он сразу же пошел своим путем, путем разнообразия и упора в сторону поэзии. В общем, это интересно и крайне достойно, когда мужчина, а не мальчишка и пацан, занимается хип-хопом. А с другой стороны, в каждом мужчине сидит мальчишка и пацан, который любил когда-то на кассетном плеере слушать группу «Многоточие» и «Onyx», а теперь вот может возродить в себе некоторое количество подростковых эмоций в более приятном свете. Спасибо тебе, Buck 65.
ПАРУ СЛОВ В ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Музыки в мире существует огромное количество, число жанров не поддается исчислению, сама динамика их создания стала настолько стремительной, что не существует ныне профессионалов, экспертов, способных удержать все это многообразие в голове и поведать о нем. И цель этой статьи не столько просветить, сколько натолкнуть на определенный внежанровый пласт музыки, не отличающийся внешними проявлениями, вся ценность которого сосредоточена в содержании. Именно это и делает эту музыку мужской и роднит с мужчиной. И, разумеется, все это достаточно условно, ты можешь слушать все, что душа твоя пожелает и оставаться мужчиной. Ну, ты понял, не это главное.
Всего три года мне было, когда
Отец от нас с мамой ушёл навсегда,
Оставив лишь гитару и пустой стакан.
За то, что нас бросил, я его не виню,
Но перед этим он сделал фигню,
Когда назвал меня женским именем Сью.
Наверное, он думал, что это прикол,
И да – надо мной смеялся весь двор,
С тех пор напролом я по жизни иду.
Девчонки дразнились – и я краснел,
Ребята смеялись – и я сатанел.
В натуре, судьба нелегка у мальчика Сью.
Я быстро вырос и стал злым, как пёс,
Кулак стал твёрд и глаз, как алмаз.
Чтоб скрыть свой позор, я бродяжничать стал.
И я поклялся, завыв на Луну,
Что все кабаки я переверну,
Найду и прикончу того, кто меня так назвал.
Однажды узнал его в казино
По старой фотке, что хранила маман.
Узнал я его по шрамам и злобным глазам.
Увидев его, я в ярость пришёл,
Сказав: "Меня зовут Сью! Как делишки?
Пришла твоя смерть!".
Я врезал ему с размаху меж глаз,
Мы вышли на улицу, стену пробив,
Катаясь в луже пива, грязи и крови.
Сперва он смеялся и меня материл,
За пушкой полез, но я опередил.
Он, стоя напротив меня, усмехнувшись, сказал:
"Мир несправедлив, ты знаешь, мой сын,
И чтобы в нём выжить, быть нужно крутым.
И я не смогу быть рядом и помочь тебе.
Я дал тебе имя перед тем, как уйти.
Сынок, стань крутым или умри!
И имя твоё тебя закалило в борьбе".
"Ты дрался, как дьявол, скажу тебе я.
Конечно же, ты ненавидишь меня.
Ты вправе убить меня, я тебя не виню.
Но ты перед этим поблагодари
За свой сильный дух и желание жить
Вот этого сукина сына, что назвал тебя Сью".
Я был ошарашен и бросил волыну,
Назвал его папой, а он меня - сыном.
И я посмотрел на свою жизнь с другой стороны.
И я вспомню отца всякий раз,
Когда побеждаю – здесь и сейчас,
Но если у меня будет сын, я его назову
Билл или Джордж, но только не Сью!
Я всё ещё ненавижу это имя!
Отец от нас с мамой ушёл навсегда,
Оставив лишь гитару и пустой стакан.
За то, что нас бросил, я его не виню,
Но перед этим он сделал фигню,
Когда назвал меня женским именем Сью.
Наверное, он думал, что это прикол,
И да – надо мной смеялся весь двор,
С тех пор напролом я по жизни иду.
Девчонки дразнились – и я краснел,
Ребята смеялись – и я сатанел.
В натуре, судьба нелегка у мальчика Сью.
Я быстро вырос и стал злым, как пёс,
Кулак стал твёрд и глаз, как алмаз.
Чтоб скрыть свой позор, я бродяжничать стал.
И я поклялся, завыв на Луну,
Что все кабаки я переверну,
Найду и прикончу того, кто меня так назвал.
Однажды узнал его в казино
По старой фотке, что хранила маман.
Узнал я его по шрамам и злобным глазам.
Увидев его, я в ярость пришёл,
Сказав: "Меня зовут Сью! Как делишки?
Пришла твоя смерть!".
Я врезал ему с размаху меж глаз,
Мы вышли на улицу, стену пробив,
Катаясь в луже пива, грязи и крови.
Сперва он смеялся и меня материл,
За пушкой полез, но я опередил.
Он, стоя напротив меня, усмехнувшись, сказал:
"Мир несправедлив, ты знаешь, мой сын,
И чтобы в нём выжить, быть нужно крутым.
И я не смогу быть рядом и помочь тебе.
Я дал тебе имя перед тем, как уйти.
Сынок, стань крутым или умри!
И имя твоё тебя закалило в борьбе".
"Ты дрался, как дьявол, скажу тебе я.
Конечно же, ты ненавидишь меня.
Ты вправе убить меня, я тебя не виню.
Но ты перед этим поблагодари
За свой сильный дух и желание жить
Вот этого сукина сына, что назвал тебя Сью".
Я был ошарашен и бросил волыну,
Назвал его папой, а он меня - сыном.
И я посмотрел на свою жизнь с другой стороны.
И я вспомню отца всякий раз,
Когда побеждаю – здесь и сейчас,
Но если у меня будет сын, я его назову
Билл или Джордж, но только не Сью!
Я всё ещё ненавижу это имя!
Комментарии9
Мне кажется автор пошёл по той же тропе - несколько интересных материалов, но чем дальше, тем тяга к нравоучениям пересиливает талант. Одумайтесь, г-н Роман. Это первая ваша статья на которую мне жалко потраченного времени.
Ну вот вам попса голимая:
Там и слова есть. Все эти навязчивые рассуждения про мужское меня почему-то именно ее заставили вспомнить))