Забытый сибирский гений: коллекция на миллионы
Два с половиной года назад иркутская общественность была поражена новостью: обнаружены картины позабытого всеми художника, чьё имя может встать в ряд лучших мастеров мирового изобразительного искусства. Работы Петра Турчанинова были приобретены коллекционером Максимом Крыловым, оценены искусствоведом Татьяной Ларёвой и воссозданы реставраторами Валентиной Рутц и Светланой Тютиковой.
Впервые они были представлены публике в сентябре 2010 года. Художник ушёл из жизни за год до этого. К сожалению, признание ценителей искусства он не застал. Многих сейчас мучит вопрос – почему Турчанинов долгие годы не показывал свои картины, писал для себя, при этом, очевидно, понимая силу своего таланта? Кто-то говорит, что виной всему – личная драма, есть и другое предположение – Петру Андреевичу просто не дали бы развернуться при существующем режиме, и художник это осознавал.
Пётр Андреевич Турчанинов родился в Иркутске 25 июня 1932 года. В Иркутское художественное училище он поступил в 1955 году. Обучение, прерванное службой на Тихоокеанском флоте, было успешно закончено: дипломная работа “Вечер на Байкале” (которая, кстати, сохранилась) произвела фурор. Турчанинов уехал в Москву и поступил в 1959 на факультет живописи института им. В.И. Сурикова. Там он проучился лишь год, а затем вернулся в Иркутск. Какое-то время он работал в мастерских Художественного фонда – творческо-коммерческой базе Иркутской организации Союза художников России, выполнял государственные заказы. Но этот период закончился, и художник полностью уединился, перестал участвовать в выставках и показывать свои работы кому бы то ни было. Почему так произошло – никто не знает.
Сегодня то, что открыто новое имя в российской культуре, и что имя это громкое, остаётся вне сомнений. Знатоки утверждают, что картины Турчанинова могли бы занять свои места в постоянной экспозиции лучших музеев страны. Стоимость некоторых работ превышает 3 млн. долларов, самая дорогая оценивается в 3,6 млн. долларов. Цены указаны для того, чтобы стало понятно, насколько высок уровень произведений искусства. Продавать их владелец собрания, коллекционер и меценат Максим Крылов, не собирается. Что значит – быть владельцем подобной коллекции – мы попробовали выяснить у Максима Крылова.
Максим Крылов
Hushome: Читая СМИ, где написано о Вас, о Вашей деятельности и о том, как эта выставка появилась, становится интересно узнать, что Вы за человек. Поэтому не удивляйтесь, я спрошу – кем Вы хотели стать в детстве и что из этого получилось?
Максим Крылов: Я, честно говоря, не знал, кем я хочу быть. Много пробовал, окончил Уссурийское суворовское училище в 1985 году, но понял, что военное дело не для меня. Учился в торговом техникуме, потом в институте на матфаке, и всё мне было не по душе. В 18 лет у отца я увидел иконки и ещё какие-то старинные предметы. В душе я, наверное, больше романтик, потому что меня увлёк поиск таких сокровищ. Сразу возник интерес, захотелось научиться оценивать профессионально. Потихоньку это дело двинулось, я учился у реставраторов, искусствоведов, много занимался практической работой, ездил в Москву в музей Рублёва, изучал древнерусское искусство. Было твёрдое желание разбираться на уровне профессионала, и это понемногу началось даваться на протяжении довольно-таки длительного времени. Сначала были предметы декоративно-прикладного искусства, затем фарфор, бронза, серебряные изделия, последними были уже картины. Когда разбираешься, то понимаешь красоту.
Есть такие коллекционеры, которые собирают антиквариат из-за того, что он дорого стоит, из-за имени. А нравится ли ему самому этот предмет – неизвестно. Я не такого плана человек. Если мне не нравится некоторые авангардные художники, очень известные, очень дорогие, то я прямо скажу об этом. Я в них ничего не вижу, они не для души.
Открытие выставки Петра Турчанинова состоялось 8 февраля
Hus: Чем Вы занимаетесь помимо коллекционирования, какова Ваша основная деятельность?
М.К.: Это и есть моя основная деятельность. Искусство как ревнивая женщина – бросишь её, и она тебя не простит. Поэтому отходить от искусства я не собираюсь.
Hus: Значит, можно на этом добывать средства к существованию?
М.К.: Знаете, от этого вопроса я, пожалуй, отойду. Зарабатывание денег – это совсем другая область. Давайте лучше поговорим про искусство. Единственное, что я скажу: есть предметы, с которыми ты расстаёшься, потому что для других необходима постоянная реставрация, нужны деньги. А есть предметы, с которыми не расстаёшься. Коллекция Турчанинова – это как раз такая вещь.
Hus: Вы не продадите ни одной работы из коллекции?
М.К.: Я говорил об этом три года назад, говорю и сейчас – все эти работы должны остаться достоянием области и России в будущем. Возможно, что одна-две из них для поднятия статуса художника будет выставлена на серьёзный аукцион, но не более. Основные работы продаваться не будут вообще.
Hus: Вы хотите передать их музею или оставите у себя?
М.К.: Мне нужно её сохранить. Какая разница, кому принадлежит коллекция. Главное, чтобы она экспонировалась, чтобы её видели. В дальнейшем, надеюсь, когда найдётся помещение и прочее, это будет в галерее Петра Турчанинова.
Быт переселенцев, 1975-1985
Hus: Планируете показать коллекцию за пределами Иркутска?
М.К.: Естественно. Будем связываться с европейскими музеями, думаю, им будет очень интересно – это же открытие нового имени в мировой культуре. Показать, что такое настоящее профессиональное русское искусство 60-х годов.
Коренная жительница Сибири, 1970-1985
Hus: Расскажите, пожалуйста, историю обнаружения картин Турчанинова.
М.К.: Я купил коллекцию у женщины, которая приобрела её у художника перед его смертью. Она слабо разбирается в искусстве, работы были в ужасном состоянии. В таком, что даже искусствоведу Татьяне Ларёвой трудно было с первого раза определить, насколько высок уровень мастерства. Моя задача была быстрее спасти коллекцию, через месяц она была бы безвозвратно утрачена, потому что хранилась неподобающе. У меня были картины, картины художников второй половины XIX – начала XX века, но такого уровня мастера, как Турчанинов, такого интересного художника я никогда не встречал.
Hus: Как Вы расцениваете такой поворот судьбы? Удача или закономерность?
М.К.: Точно могу сказать, что в жизни просто так ничего не бывает. Значит, судьбе было угодно, что бы коллекция попала ко мне.
Разговор, 1959-1961
Hus: Давайте поговорим о коллекционировании в общем. Кто-то коллекционирует бабочек, кто-то места, эмоции, мужей. Вы собираете предметы искусства. Откуда в человеке эта тяга к коллекционированию?
М.К.: Не знаю, у меня нет желания собирать. Я хочу наслаждаться красотой произведений. Можно написать один шедевр, а можно написать сто посредственных работ. Я за то, чтобы создать один шедевр.
Hus: Разговор наш начался с того, что я спросила Вас, кем Вы хотели стать в детстве. А теперь скажите, случилось ли то, о чём Вы мечтали, к чему стремились?
М.К.: У меня не было в этом смысле такого понятия в жизни. Когда я видел, например, неотреставрированную грязную работу, какую-то разбитую фарфоровую статуэтку, тогда было стремление – восстановить, спасти этот предмет. А что будет дальше… Это как Бог даст. Пока он помогает. Моя задача – сохранить достояние. Дело-то вообще не во мне, а в Турчанинове. Главное, чтобы люди знали его и помнили.
“Волшебный лес” нужно изучить сначала вблизи, а потом отойти, глядя на картину. Вы будете поражены
Hus: Да, конечно, только говорить о тех, кто это делает, о хранителях, тоже нужно. В данном случае если бы не Вы, если бы на Вашем месте был другой человек или не было бы совсем никого, мы бы не увидели Турчанинова вообще. Скажите, а что ещё есть в Вашей коллекции?
М.К.: Сейчас постепенно я всё отдаю и оставляю только Турчанинова. У меня были предметы редкие, например, иконы XVI века. Но от Турчанинова я получаю настоящее наслаждение, это высший пилотаж. Это самое большое, что у меня было. Наверное, к этому я шёл всю жизнь. До него – всё было проверкой и началом. И не думаю, что у меня будет что-то лучше.
Максим Крылов вместе с Татьяной Ларёвой уже выпустили серьёзное издание, посвящённое творчеству сибирского художника
«Гений из Сибири» – так называется выставка наследия Петра Турчанинова, состоящего из шестидесяти графических и живописных работ. Она расположена в музейной студии Краеведческого музея. Экспозиция будет открыта до 17 марта. Посмотреть работы виртуально можно на сайте Петра Турчанинова. Но картины эти, поверьте, стоит разглядывать непосредственно. Лет через десять мы будем с гордостью говорить: а я был на первых выставках Петра Турчанинова.
Фото: Андрей Штольц
Впервые они были представлены публике в сентябре 2010 года. Художник ушёл из жизни за год до этого. К сожалению, признание ценителей искусства он не застал. Многих сейчас мучит вопрос – почему Турчанинов долгие годы не показывал свои картины, писал для себя, при этом, очевидно, понимая силу своего таланта? Кто-то говорит, что виной всему – личная драма, есть и другое предположение – Петру Андреевичу просто не дали бы развернуться при существующем режиме, и художник это осознавал.
Сегодня то, что открыто новое имя в российской культуре, и что имя это громкое, остаётся вне сомнений. Знатоки утверждают, что картины Турчанинова могли бы занять свои места в постоянной экспозиции лучших музеев страны. Стоимость некоторых работ превышает 3 млн. долларов, самая дорогая оценивается в 3,6 млн. долларов. Цены указаны для того, чтобы стало понятно, насколько высок уровень произведений искусства. Продавать их владелец собрания, коллекционер и меценат Максим Крылов, не собирается. Что значит – быть владельцем подобной коллекции – мы попробовали выяснить у Максима Крылова.
Hushome: Читая СМИ, где написано о Вас, о Вашей деятельности и о том, как эта выставка появилась, становится интересно узнать, что Вы за человек. Поэтому не удивляйтесь, я спрошу – кем Вы хотели стать в детстве и что из этого получилось?
Максим Крылов: Я, честно говоря, не знал, кем я хочу быть. Много пробовал, окончил Уссурийское суворовское училище в 1985 году, но понял, что военное дело не для меня. Учился в торговом техникуме, потом в институте на матфаке, и всё мне было не по душе. В 18 лет у отца я увидел иконки и ещё какие-то старинные предметы. В душе я, наверное, больше романтик, потому что меня увлёк поиск таких сокровищ. Сразу возник интерес, захотелось научиться оценивать профессионально. Потихоньку это дело двинулось, я учился у реставраторов, искусствоведов, много занимался практической работой, ездил в Москву в музей Рублёва, изучал древнерусское искусство. Было твёрдое желание разбираться на уровне профессионала, и это понемногу началось даваться на протяжении довольно-таки длительного времени. Сначала были предметы декоративно-прикладного искусства, затем фарфор, бронза, серебряные изделия, последними были уже картины. Когда разбираешься, то понимаешь красоту.
Есть такие коллекционеры, которые собирают антиквариат из-за того, что он дорого стоит, из-за имени. А нравится ли ему самому этот предмет – неизвестно. Я не такого плана человек. Если мне не нравится некоторые авангардные художники, очень известные, очень дорогие, то я прямо скажу об этом. Я в них ничего не вижу, они не для души.
Hus: Чем Вы занимаетесь помимо коллекционирования, какова Ваша основная деятельность?
М.К.: Это и есть моя основная деятельность. Искусство как ревнивая женщина – бросишь её, и она тебя не простит. Поэтому отходить от искусства я не собираюсь.
Hus: Значит, можно на этом добывать средства к существованию?
М.К.: Знаете, от этого вопроса я, пожалуй, отойду. Зарабатывание денег – это совсем другая область. Давайте лучше поговорим про искусство. Единственное, что я скажу: есть предметы, с которыми ты расстаёшься, потому что для других необходима постоянная реставрация, нужны деньги. А есть предметы, с которыми не расстаёшься. Коллекция Турчанинова – это как раз такая вещь.
Hus: Вы не продадите ни одной работы из коллекции?
М.К.: Я говорил об этом три года назад, говорю и сейчас – все эти работы должны остаться достоянием области и России в будущем. Возможно, что одна-две из них для поднятия статуса художника будет выставлена на серьёзный аукцион, но не более. Основные работы продаваться не будут вообще.
Hus: Вы хотите передать их музею или оставите у себя?
М.К.: Мне нужно её сохранить. Какая разница, кому принадлежит коллекция. Главное, чтобы она экспонировалась, чтобы её видели. В дальнейшем, надеюсь, когда найдётся помещение и прочее, это будет в галерее Петра Турчанинова.
Hus: Планируете показать коллекцию за пределами Иркутска?
М.К.: Естественно. Будем связываться с европейскими музеями, думаю, им будет очень интересно – это же открытие нового имени в мировой культуре. Показать, что такое настоящее профессиональное русское искусство 60-х годов.
Hus: Расскажите, пожалуйста, историю обнаружения картин Турчанинова.
М.К.: Я купил коллекцию у женщины, которая приобрела её у художника перед его смертью. Она слабо разбирается в искусстве, работы были в ужасном состоянии. В таком, что даже искусствоведу Татьяне Ларёвой трудно было с первого раза определить, насколько высок уровень мастерства. Моя задача была быстрее спасти коллекцию, через месяц она была бы безвозвратно утрачена, потому что хранилась неподобающе. У меня были картины, картины художников второй половины XIX – начала XX века, но такого уровня мастера, как Турчанинов, такого интересного художника я никогда не встречал.
Hus: Как Вы расцениваете такой поворот судьбы? Удача или закономерность?
М.К.: Точно могу сказать, что в жизни просто так ничего не бывает. Значит, судьбе было угодно, что бы коллекция попала ко мне.
Hus: Давайте поговорим о коллекционировании в общем. Кто-то коллекционирует бабочек, кто-то места, эмоции, мужей. Вы собираете предметы искусства. Откуда в человеке эта тяга к коллекционированию?
М.К.: Не знаю, у меня нет желания собирать. Я хочу наслаждаться красотой произведений. Можно написать один шедевр, а можно написать сто посредственных работ. Я за то, чтобы создать один шедевр.
Hus: Разговор наш начался с того, что я спросила Вас, кем Вы хотели стать в детстве. А теперь скажите, случилось ли то, о чём Вы мечтали, к чему стремились?
М.К.: У меня не было в этом смысле такого понятия в жизни. Когда я видел, например, неотреставрированную грязную работу, какую-то разбитую фарфоровую статуэтку, тогда было стремление – восстановить, спасти этот предмет. А что будет дальше… Это как Бог даст. Пока он помогает. Моя задача – сохранить достояние. Дело-то вообще не во мне, а в Турчанинове. Главное, чтобы люди знали его и помнили.
Hus: Да, конечно, только говорить о тех, кто это делает, о хранителях, тоже нужно. В данном случае если бы не Вы, если бы на Вашем месте был другой человек или не было бы совсем никого, мы бы не увидели Турчанинова вообще. Скажите, а что ещё есть в Вашей коллекции?
М.К.: Сейчас постепенно я всё отдаю и оставляю только Турчанинова. У меня были предметы редкие, например, иконы XVI века. Но от Турчанинова я получаю настоящее наслаждение, это высший пилотаж. Это самое большое, что у меня было. Наверное, к этому я шёл всю жизнь. До него – всё было проверкой и началом. И не думаю, что у меня будет что-то лучше.
«Гений из Сибири» – так называется выставка наследия Петра Турчанинова, состоящего из шестидесяти графических и живописных работ. Она расположена в музейной студии Краеведческого музея. Экспозиция будет открыта до 17 марта. Посмотреть работы виртуально можно на сайте Петра Турчанинова. Но картины эти, поверьте, стоит разглядывать непосредственно. Лет через десять мы будем с гордостью говорить: а я был на первых выставках Петра Турчанинова.
Фото: Андрей Штольц
“Автор обладает особым вкусом цвета, колорит его работ то взрывается мощным контрастом света и сочных тонов, то звучит мягко и приглушённо, вызывая чувство любования. Петра Турчанинова можно назвать мастером широкого диапазона. Об этом свидетельствуют тематическое многообразие и стилистические поиски от традиционного реализма через импрессионизм до экспрессионизма. Художнику было интересно работать как в технике живописи, так и уникальной графики, осваивать новые приёмы. Сохранилось большое количество красивейших гуашей, рисунков пером и карандашом, пастелей, работ в смешанной технике с применением металлокрасителей, масла и акварели”.
Комментарии