Киноэкран как трактор. Фильмы, которые меня перепахали
Будучи синефилом до мозга костей, я уже давно приучил себя к мысли, что киномания – не болезнь, а средство познания мира. Ключ к истории, отмычка от настоящего и регулярная возможность побывать хотя бы в предбаннике чужой человеческой души.
Не вижу нужды скрывать, что фильмы всегда имели на меня даже большее влияние, нежели книги (не говоря уже о влиянии каких-нибудь там конкретных двуногих из плоти и крови). Очевидно, что большинство молодых и уже немолодых людей с легкостью назовут десятки книжек, музыкальных альбомов, а то и, не приведи господь, компьютерных игр, которые на протяжении многих лет имели на них огромное влияние, а значит – формировали их личность. Меня же «сделало» кино: я с малых лет был согласен с В.И. Лениным, окрестившим «десятую музу» «важнейшим из искусств». Правда, самого Ульянова сформировал, конечно, не малолетний Великий немой, а все-таки литература. Так, роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» (в наше время смахивающий скорее на курьез) буквально «перепахал» Владимира Ильича, по его собственному счастливому выражению. Ну что ж, а меня, Евгения Игоревича, перепахали кинофильмы. Не огласить ли часть списка? Пожалуйста.
№ 1. Фильм, прививший мне хороший вкус
«Бриллиантовая рука». Режиссер: Леонид Гайдай. СССР, 1969.
Первый просмотр: в 5 лет.
Оказанное влияние. Во времена, когда мне было от роду пяток годков, наиболее продвинутые из моих сверстников уже имели доступ к волшебной коробчонке по имени Видеомагнитофон (он же – Видак и Видик). Особой ценностью в глазах тех продвинутых сверстников обладали ранние боевики со Шварценеггером, трюковые юморески с Джеки Чаном, комедии с Эдди Мерфи, старые фильмы Диснея (чуть ли не в последнюю очередь) и т. д. Уже тогда я понимал, что наибольшую ценность из этого списка представляет классический Дисней. Но мне был мил не столько даже он, сколько творчество Леонида Иовича Гайдая вообще и его opusmagnum«Бриллиантовая рука» в особой, бесценной, неописуемо прекрасной частности.
С возрастом «Брильянтовую руку» постепенно смещало с моего персонального пьедестала множество открытий. Я узнал, что Миронов, Папанов и Никулин – далеко не самые гениальные советские артисты. Что Светлана Светличная – не богиня и не гений чистой красоты (как казалось мне чуть ли не до старших классов), а довольно-таки страшненькая дамочка, ни в какое сравнение не идущая не то что с сестрами Вертинскими, но даже и с какой-нибудь Жанной Прохоренко.
Но режиссуру Гайдая я и по сей день считаю образцовой. После его фильмов практически все остальные (об исключениях – ниже) воспринимаются, как неуклюжие, неповоротливые и занудные махины. Врожденное гайдаевское чувство ритма не имеет себе аналогов в мировом кинематографе. И сколько бы ни брюзжали снобы, я убежден, что и со вкусом у великого Леонида всё было в полнейшем порядке вплоть до конца 80-х. Спасибо же вам, мой гениальный земляк, за наше эстетически прекрасное детство.
Побочный эффект. Полюбив Гайдая, я заодно полюбил и юмор как таковой – если не во всех, то в большинстве его киношных и книжных проявлений (слава богу, что хоть не телевизионных). Поэтому для меня самый главный режиссер – Гайдай, а самый большой писатель – Зощенко. Моим Ветхим Заветом является роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», а Новым Заветом – их же «Золотой теленок». Наверное, это стоит назвать моей личной ограниченностью.
№ 2. Фильм, открывший мне глаза на мерзкую взрослую жизнь
«Таксист» (TaxiDriver). Режиссер: Мартин Скорсезе. США, 1976.
Первый просмотр: в 10 лет.
Оказанное влияние. Бешеный бычара-таксист Трэвис Бикл в бесподобном исполнении Роберта Де Ниро обладал (да и вовсю продолжает обладать!) той одновременно притягательной и отталкивающей силой, которая в сознании не то что любознательного ребенка, а и великовозрастного интеллектуала способна вызвать некислый такой когнитивный диссонанс. Плюющийся мизантропическими максимами Де Ниро не столько напугал меня, сколько вызвал отвращение к миру так называемых взрослых. В этом мире снежные принцессы (ах, Сибилл Шеперд, Сибилл Шеперд! уж это вам не Светличная!), сдерживая тошноту, выбегают из порнокинотеатра, куда завлекли их незадачливые кавалеры. Здесь маленькие девочки (не после этой ли актерской работы Джоди Фостер стала лесбиянкой?) садятся на колени к взрослым мужчинам и обещают им попадание в рай за столько-то баксов в час. Здесь героем становится лишь тот, кто вовремя обзаведется пистолетом, выстрижет на голове ирокез для устрашения – и пойдет мочить зло по грязным сортирам, вонючим притонам, омерзительным кабачкам и тем улочкам, что кишмя кишат «ночными бабочками». Этот мир был для меня почти родным – ведь я вырос в русской провинции 1990-х. Так что в чем-то «Таксист» даже успокоил меня: я понял, что быть взрослым в этом мире, может быть, еще обиднее, чем ребенком.
Побочный эффект. Самое ужасное, что Трэвис Бикл на долгое время стал для меня чуть ли не ролевой моделью – и это в десять-то лет! Возблагодарим же путинскую эпоху как минимум за одно – за «16+».
№ 3. Фильм, прививший мне чувство стиля
«Криминальное чтиво» (PulpFiction). Режиссер: Квентин Тарантино. США, 1994.
Первый просмотр: в 15 лет.
Оказанное влияние. А вот здесь мне наконец повезло: «Криминальное чтиво» я посмотрел именно тогда, когда и следовало. К тому времени фильмография Гайдая была уже выучена мной наизусть; наизусть были выучены также Зощенко, Хармс, Булгаков и Ильф с Петровым. Чего-то во всём этом ощутимо недоставало. В поисках этого «чего-то» я к тому времени перепробовал много всякого: книжки Джеймса Хедли Чейза, гангстерское кино Скорсезе, Копполы и Леоне (которое тогда не вызвало во мне ничего, кроме зевоты), блокбастеры с компьютерными спецэффектами, комиксы – всё было тщетно. Даже русский рок мне не помог (я еще не знал тогда, что русский рок и чувство стиля – понятия несовместимые). Неведомый, но тщательно искомый и очень недостающий мне художественный элемент с превеликим усердием можно было нащупать разве что в классических «уорнеровских» мульткороткометражках «Веселые мелодии». Но и это, по сути, был тот же Гайдай.
Тогда-то в мою жизнь и пришел Тарантино, подаривший мне решительно всё, чего мне недоставало в жизни, кино и во всех других видах искусства. Это был Стиль с большой буквы. Это была Сама Крутизна, но не безмозгло-тинейджерская крутизна, синонимом коей является презренное словечко «клёво». Это была Крутизна как перевод великого заморского понятия «cool». В чем я сомневался уже тогда, так это в том, снимет ли Тарантино в дальнейшем еще что-нибудь умопомрачительное. Однако этот парень до сих пор еще ни разу меня не разочаровал. А фильма, равного «Чтиву», он не снял просто потому, что выше головы не прыгнешь. Вторую такую картину снять невозможно – и это, кажется, единственная аксиома в современном кинематографе, которую никогда не разрушит даже сам Квентин.
Побочный эффект. Фильмы Тарантино настолько лучше подавляющего большинства остальных современных кинолент, что последние не могут не раздражать. «Эффект Гайдая», повторяющийся в других обстоятельствах. Заоблачный тарантиновский уровень заставил меня относиться к кино сугубо по гамбургскому счету, без малейшего снисхождения. А синефилу без снисхождения – как без рук: волей-неволей киномизантропом станешь.
№ 4. Фильм, рассказавший кое-что важное обо мне самом
«Бойцовский клуб» (FightClub). Режиссер: Дэвид Финчер. США, Германия, 1999.
Первый просмотр: в 20 лет.
Оказанное влияние. Если «Таксиста» я, вне всякого сомнения, посмотрел слишком рано, то «Бойцовский клуб» – конечно же, довольно поздно. Его следовало смотреть тогда же, когда и «Криминальное чтиво» – в пятнадцать: никого фильм Финчера не должен зацепить так, как 15-летних. Но даже и в двадцать эта жуткая, жгучая и ослепительно депрессивная лента с лучшим в мире катарсисом поразила меня как громом. В главном герое – Джеке, сыгранном Эдвардом Нортоном, – я невольно узнавал себя, хотя отчаянно хотел узнать себя именно в Тайлере Дердене – герое Брэда Питта. С тех пор я более чем прохладно отношусь к Нортону, а Питта почитаю за одного из лучших актеров современности. Интуитивно я чувствую, что Нортон – может, и не менее сильный артист; но, право же, когда тебе под нос суют столь отчетливую карикатуру на тебя самого, хочется не благодарить художника, а скорее уж начать избегать его.
Зато я знаю, твердо знаю, что и во мне живет Та йлер Дерден. Он пристально и иронически следит за каждым моим шагом; он непрестанно комментирует мою жизнедеятельность с блистательным и убийственным остроумием; чаще всего он уверен, что не имеет ко мне никакого отношения. Он – мой внутренний Остап Бендер, невозмутимый холодный философ, умеющий должным образом встретить всякую неожиданность. Он неприятно удивляется и мрачнеет, когда я смотрюсь в зеркало. Ему очень не хочется верить в то, что он – это на самом деле я.
Побочный эффект. Как известно, обнаружение своего второго «я» – первый шаг на пути к шизофрении. Но «Бойцовский клуб» я могу упрекнуть не за это, а разве что за излишнюю протестность, на которую он меня в свое время часто подвигал. Надеюсь, что сейчас я все-таки сознаю, какой на самом деле неприятный человек – этот Тайлер Дерден.
№ 5. Фильм, убедивший меня в правоте Вольтера
«К северу через северо-запад» (NorthbyNorthwest). Режиссер: Альфред Хичкок. США, 1959.
Первый просмотр: в 25 лет.
Оказанное влияние. «Все жанры хороши, кроме скучного!» – воскликнул как-то Вольтер. Прожив целую четверть века, я всё еще не был согласен в этом с французским вольнодумцем. Я считал, что решительно все боевики, околошпионские триллеры и всё такое прочее как раз и представляют собой в совокупности «плохой жанр», т. е. плохой как таковой. Здесь опять-таки сказалось то обстоятельство, что я рос в девяностые, когда боевиками всех активных зрителей перекормили, кажется, на два десятка лет вперед.
Как же я ошибался! К двадцати пяти я уже вовсю, всюду и везде, величал себя киноманом со стажем. Временами я почти верил в то, что знаю о кино практически всё. О горделивая младость, о гонор дней моих не столь уж давних! Я смел думать о каком-то там своем знании, а сам не видел еще ни одного фильма Хичкока. Теперь, к счастью, я видел их все; некоторые – не по одному разу. Лучшим фильмом великого и ужасного Альфреда остается для меня «К северу через северо-запад» с почти таким же великим и прекрасным Кэри Грантом.
Когда меня просят назвать свой любимый фильм о Джеймсе Бонде, я указываю именно на хичкоковский «Север». Хотя эта лента – не про Бонда и даже не про секретного агента; фильм снят за три года до «Доктора Ноу», первой серии бондианы. Однако не только всей бондиане в совокупности, но и абсолютному большинству когда-либо снятых боевиков, шпионских и просто приключенческих фильмов далеко до этой картины – как до планеты Сатурн. «К северу через северо-запад» – нетленный и неповторимый остросюжетный шедевр, из которого, как из гоголевской «Шинели», вышла вся голливудская школа кинобоевика-блокбастера.
Побочный эффект. Эффект – всё тот же: неспособность наслаждаться теми крохами радости, которые содержатся в большей части современного развлекательного кино. К тому же Хичкока нынче смотрят немногие, и всем этим зрителям нипочем не объяснишь, почему какие-нибудь хваленые «Координаты “Скайфолл”» – не одна из лучших, а, наоборот, одна из худших частей бондианы. И если имя Шона Коннери сегодня хотя бы кому-то что-то говорит, то упоминание Кэри Гранта уже не вызывает, по моим печальным ощущениям, решительно ничего, кроме общего недоумения.
А какие кинофильмы “перепахали” тебя?
Не вижу нужды скрывать, что фильмы всегда имели на меня даже большее влияние, нежели книги (не говоря уже о влиянии каких-нибудь там конкретных двуногих из плоти и крови). Очевидно, что большинство молодых и уже немолодых людей с легкостью назовут десятки книжек, музыкальных альбомов, а то и, не приведи господь, компьютерных игр, которые на протяжении многих лет имели на них огромное влияние, а значит – формировали их личность. Меня же «сделало» кино: я с малых лет был согласен с В.И. Лениным, окрестившим «десятую музу» «важнейшим из искусств». Правда, самого Ульянова сформировал, конечно, не малолетний Великий немой, а все-таки литература. Так, роман Н.Г. Чернышевского «Что делать?» (в наше время смахивающий скорее на курьез) буквально «перепахал» Владимира Ильича, по его собственному счастливому выражению. Ну что ж, а меня, Евгения Игоревича, перепахали кинофильмы. Не огласить ли часть списка? Пожалуйста.
№ 1. Фильм, прививший мне хороший вкус
«Бриллиантовая рука». Режиссер: Леонид Гайдай. СССР, 1969.
Первый просмотр: в 5 лет.
Оказанное влияние. Во времена, когда мне было от роду пяток годков, наиболее продвинутые из моих сверстников уже имели доступ к волшебной коробчонке по имени Видеомагнитофон (он же – Видак и Видик). Особой ценностью в глазах тех продвинутых сверстников обладали ранние боевики со Шварценеггером, трюковые юморески с Джеки Чаном, комедии с Эдди Мерфи, старые фильмы Диснея (чуть ли не в последнюю очередь) и т. д. Уже тогда я понимал, что наибольшую ценность из этого списка представляет классический Дисней. Но мне был мил не столько даже он, сколько творчество Леонида Иовича Гайдая вообще и его opusmagnum«Бриллиантовая рука» в особой, бесценной, неописуемо прекрасной частности.
С возрастом «Брильянтовую руку» постепенно смещало с моего персонального пьедестала множество открытий. Я узнал, что Миронов, Папанов и Никулин – далеко не самые гениальные советские артисты. Что Светлана Светличная – не богиня и не гений чистой красоты (как казалось мне чуть ли не до старших классов), а довольно-таки страшненькая дамочка, ни в какое сравнение не идущая не то что с сестрами Вертинскими, но даже и с какой-нибудь Жанной Прохоренко.
Но режиссуру Гайдая я и по сей день считаю образцовой. После его фильмов практически все остальные (об исключениях – ниже) воспринимаются, как неуклюжие, неповоротливые и занудные махины. Врожденное гайдаевское чувство ритма не имеет себе аналогов в мировом кинематографе. И сколько бы ни брюзжали снобы, я убежден, что и со вкусом у великого Леонида всё было в полнейшем порядке вплоть до конца 80-х. Спасибо же вам, мой гениальный земляк, за наше эстетически прекрасное детство.
Побочный эффект. Полюбив Гайдая, я заодно полюбил и юмор как таковой – если не во всех, то в большинстве его киношных и книжных проявлений (слава богу, что хоть не телевизионных). Поэтому для меня самый главный режиссер – Гайдай, а самый большой писатель – Зощенко. Моим Ветхим Заветом является роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», а Новым Заветом – их же «Золотой теленок». Наверное, это стоит назвать моей личной ограниченностью.
№ 2. Фильм, открывший мне глаза на мерзкую взрослую жизнь
«Таксист» (TaxiDriver). Режиссер: Мартин Скорсезе. США, 1976.
Первый просмотр: в 10 лет.
Оказанное влияние. Бешеный бычара-таксист Трэвис Бикл в бесподобном исполнении Роберта Де Ниро обладал (да и вовсю продолжает обладать!) той одновременно притягательной и отталкивающей силой, которая в сознании не то что любознательного ребенка, а и великовозрастного интеллектуала способна вызвать некислый такой когнитивный диссонанс. Плюющийся мизантропическими максимами Де Ниро не столько напугал меня, сколько вызвал отвращение к миру так называемых взрослых. В этом мире снежные принцессы (ах, Сибилл Шеперд, Сибилл Шеперд! уж это вам не Светличная!), сдерживая тошноту, выбегают из порнокинотеатра, куда завлекли их незадачливые кавалеры. Здесь маленькие девочки (не после этой ли актерской работы Джоди Фостер стала лесбиянкой?) садятся на колени к взрослым мужчинам и обещают им попадание в рай за столько-то баксов в час. Здесь героем становится лишь тот, кто вовремя обзаведется пистолетом, выстрижет на голове ирокез для устрашения – и пойдет мочить зло по грязным сортирам, вонючим притонам, омерзительным кабачкам и тем улочкам, что кишмя кишат «ночными бабочками». Этот мир был для меня почти родным – ведь я вырос в русской провинции 1990-х. Так что в чем-то «Таксист» даже успокоил меня: я понял, что быть взрослым в этом мире, может быть, еще обиднее, чем ребенком.
Побочный эффект. Самое ужасное, что Трэвис Бикл на долгое время стал для меня чуть ли не ролевой моделью – и это в десять-то лет! Возблагодарим же путинскую эпоху как минимум за одно – за «16+».
№ 3. Фильм, прививший мне чувство стиля
«Криминальное чтиво» (PulpFiction). Режиссер: Квентин Тарантино. США, 1994.
Первый просмотр: в 15 лет.
Оказанное влияние. А вот здесь мне наконец повезло: «Криминальное чтиво» я посмотрел именно тогда, когда и следовало. К тому времени фильмография Гайдая была уже выучена мной наизусть; наизусть были выучены также Зощенко, Хармс, Булгаков и Ильф с Петровым. Чего-то во всём этом ощутимо недоставало. В поисках этого «чего-то» я к тому времени перепробовал много всякого: книжки Джеймса Хедли Чейза, гангстерское кино Скорсезе, Копполы и Леоне (которое тогда не вызвало во мне ничего, кроме зевоты), блокбастеры с компьютерными спецэффектами, комиксы – всё было тщетно. Даже русский рок мне не помог (я еще не знал тогда, что русский рок и чувство стиля – понятия несовместимые). Неведомый, но тщательно искомый и очень недостающий мне художественный элемент с превеликим усердием можно было нащупать разве что в классических «уорнеровских» мульткороткометражках «Веселые мелодии». Но и это, по сути, был тот же Гайдай.
Тогда-то в мою жизнь и пришел Тарантино, подаривший мне решительно всё, чего мне недоставало в жизни, кино и во всех других видах искусства. Это был Стиль с большой буквы. Это была Сама Крутизна, но не безмозгло-тинейджерская крутизна, синонимом коей является презренное словечко «клёво». Это была Крутизна как перевод великого заморского понятия «cool». В чем я сомневался уже тогда, так это в том, снимет ли Тарантино в дальнейшем еще что-нибудь умопомрачительное. Однако этот парень до сих пор еще ни разу меня не разочаровал. А фильма, равного «Чтиву», он не снял просто потому, что выше головы не прыгнешь. Вторую такую картину снять невозможно – и это, кажется, единственная аксиома в современном кинематографе, которую никогда не разрушит даже сам Квентин.
Побочный эффект. Фильмы Тарантино настолько лучше подавляющего большинства остальных современных кинолент, что последние не могут не раздражать. «Эффект Гайдая», повторяющийся в других обстоятельствах. Заоблачный тарантиновский уровень заставил меня относиться к кино сугубо по гамбургскому счету, без малейшего снисхождения. А синефилу без снисхождения – как без рук: волей-неволей киномизантропом станешь.
№ 4. Фильм, рассказавший кое-что важное обо мне самом
«Бойцовский клуб» (FightClub). Режиссер: Дэвид Финчер. США, Германия, 1999.
Первый просмотр: в 20 лет.
Оказанное влияние. Если «Таксиста» я, вне всякого сомнения, посмотрел слишком рано, то «Бойцовский клуб» – конечно же, довольно поздно. Его следовало смотреть тогда же, когда и «Криминальное чтиво» – в пятнадцать: никого фильм Финчера не должен зацепить так, как 15-летних. Но даже и в двадцать эта жуткая, жгучая и ослепительно депрессивная лента с лучшим в мире катарсисом поразила меня как громом. В главном герое – Джеке, сыгранном Эдвардом Нортоном, – я невольно узнавал себя, хотя отчаянно хотел узнать себя именно в Тайлере Дердене – герое Брэда Питта. С тех пор я более чем прохладно отношусь к Нортону, а Питта почитаю за одного из лучших актеров современности. Интуитивно я чувствую, что Нортон – может, и не менее сильный артист; но, право же, когда тебе под нос суют столь отчетливую карикатуру на тебя самого, хочется не благодарить художника, а скорее уж начать избегать его.
Зато я знаю, твердо знаю, что и во мне живет Та йлер Дерден. Он пристально и иронически следит за каждым моим шагом; он непрестанно комментирует мою жизнедеятельность с блистательным и убийственным остроумием; чаще всего он уверен, что не имеет ко мне никакого отношения. Он – мой внутренний Остап Бендер, невозмутимый холодный философ, умеющий должным образом встретить всякую неожиданность. Он неприятно удивляется и мрачнеет, когда я смотрюсь в зеркало. Ему очень не хочется верить в то, что он – это на самом деле я.
Побочный эффект. Как известно, обнаружение своего второго «я» – первый шаг на пути к шизофрении. Но «Бойцовский клуб» я могу упрекнуть не за это, а разве что за излишнюю протестность, на которую он меня в свое время часто подвигал. Надеюсь, что сейчас я все-таки сознаю, какой на самом деле неприятный человек – этот Тайлер Дерден.
№ 5. Фильм, убедивший меня в правоте Вольтера
«К северу через северо-запад» (NorthbyNorthwest). Режиссер: Альфред Хичкок. США, 1959.
Первый просмотр: в 25 лет.
Оказанное влияние. «Все жанры хороши, кроме скучного!» – воскликнул как-то Вольтер. Прожив целую четверть века, я всё еще не был согласен в этом с французским вольнодумцем. Я считал, что решительно все боевики, околошпионские триллеры и всё такое прочее как раз и представляют собой в совокупности «плохой жанр», т. е. плохой как таковой. Здесь опять-таки сказалось то обстоятельство, что я рос в девяностые, когда боевиками всех активных зрителей перекормили, кажется, на два десятка лет вперед.
Как же я ошибался! К двадцати пяти я уже вовсю, всюду и везде, величал себя киноманом со стажем. Временами я почти верил в то, что знаю о кино практически всё. О горделивая младость, о гонор дней моих не столь уж давних! Я смел думать о каком-то там своем знании, а сам не видел еще ни одного фильма Хичкока. Теперь, к счастью, я видел их все; некоторые – не по одному разу. Лучшим фильмом великого и ужасного Альфреда остается для меня «К северу через северо-запад» с почти таким же великим и прекрасным Кэри Грантом.
Когда меня просят назвать свой любимый фильм о Джеймсе Бонде, я указываю именно на хичкоковский «Север». Хотя эта лента – не про Бонда и даже не про секретного агента; фильм снят за три года до «Доктора Ноу», первой серии бондианы. Однако не только всей бондиане в совокупности, но и абсолютному большинству когда-либо снятых боевиков, шпионских и просто приключенческих фильмов далеко до этой картины – как до планеты Сатурн. «К северу через северо-запад» – нетленный и неповторимый остросюжетный шедевр, из которого, как из гоголевской «Шинели», вышла вся голливудская школа кинобоевика-блокбастера.
Побочный эффект. Эффект – всё тот же: неспособность наслаждаться теми крохами радости, которые содержатся в большей части современного развлекательного кино. К тому же Хичкока нынче смотрят немногие, и всем этим зрителям нипочем не объяснишь, почему какие-нибудь хваленые «Координаты “Скайфолл”» – не одна из лучших, а, наоборот, одна из худших частей бондианы. И если имя Шона Коннери сегодня хотя бы кому-то что-то говорит, то упоминание Кэри Гранта уже не вызывает, по моим печальным ощущениям, решительно ничего, кроме общего недоумения.
А какие кинофильмы “перепахали” тебя?
Комментарии5
Книги, фильмы - это чужое знание, опыт/ жизнь - свое. Не значит что тот, на кого воздействовали (перепахали) произведения искусства - е*аный ноулайфер (иного слова и не подобрать).
жить только "жизнью за окном" может быть ограниченностью, ровно как и
чрезмерное употребление произведений искусства.
Но - каждому свое.
Афтырь забыл, описать еще один объект своего фапанья, это покойного жопса с пиксаром..как же так..добавь абцаз..))