Симфония огня

– И все-таки дети – это ужасная обуза. Вы проста сумасшедшая, что вздумали их заводить!
– Да нет, не так уж плохо. Девять дней из десяти они проводят в школе. Мне с ними приходится бывать только три дня в месяц, когда они дома. Но и это ничего. Я их загоняю в гостиную, включаю стены – и все. Как при стирке белья. Вы закладываете белье в машину и захлопываете крышку. А нежностей у нас никаких не полагается. Им и в голову не приходит меня поцеловать. Скорее уж дадут пинка. Слава богу, я еще могу ответить им тем же.

Добро пожаловать в мир страстей и скоростей, где одинаковые люди утром открывают двери одинаковых домов в одно время и едут по хайвэям на реактивных автомобилях мимо двухсотметровых рекламных щитов. Сбивая немногочисленных пешеходов и раскрашивая асфальт в красный, – торопятся на работу, чтобы за чашечкой кофе перекинуться с «другом» парочкой ничего не значащих, бессмысленных и пустых фраз, в которых ежеминутно проскакивают названия модных брендов. Никогда не говоря о том, что думают, потому что мыслить критически – моветон, и сыпя готовыми суждениями, в которых лучший политик априори тот, что выше ростом и с красивой прической… Мир, в котором все сладко да гладко, а война – не более чем пустой звук. И даже не потому, что ее нет – просто на войне всегда убивают кого-то другого.


Жизнь главного героя романа Гая Монтэга, бравого пожарного из дружины брандмейстера Битти, фактически лишена негативных эмоций – он, как и другие, только и делает, что развлекается, читает комиксы, листает эротические журналы и ни о чем не задумывается. К тому же, не каждому дано найти любимое призвание: Монтэг, как ребенок в коротких штанишках, восторженно смотрит на столб огня, вырывающийся из брандспойта и пожирающий кричащую поэзией и прозой литературу, вносящую смуту в ничем не запятнанное хрупкое сознание людей, которыми движет так понятное всем нам желание быть счастливыми и благополучными.

Шекспир, Фолкнер, Достоевский, Теккерей, Уитмен – всем этим и другим, стремящимся сделать всех несчастными, не место среди кричащей роскоши автоматизированного демократического мира, который хочет лишь страстных поцелуев и жестоких драк. Уже как лет десять Монтэг с улыбкой на опаленном лице выезжает по адресу неблагонадежных на вызовы сознательных граждан. Привычный уклад жизни Гая будет разрушен естественным профессиональным любопытством, когда он захочет, наконец, узнать, а что же такого запрятано под пыльными обложками старых фолиантов, и встречей с 17-летней Клариссой, новой соседкой, прогуливающейся вечерней порой возмутительно неспешной походкой. Ее мысли, так не похожие на мысли окружающих, и желание говорить о чувствах и ощущениях в то время, когда другие сыпят лишь ненужными фактами и цифрами, – заставляют Монтэга поверить в то, что всю свою жизнь он был несчастным, что ценности не ограничиваются лишь материальными, и существует иная, не столь односторонняя и монохромная жизнь…

Напечатанный частями в 1953-м в первых выпусках журнала Хеффнера «Playboy», роман Брэдбери «451° по Фаренгейту» рассказывает об обществе, превратно понимающем слова «свобода» и «равенство». В их представлении, представлении людей, живущих по инструкции, не привыкших задавать вопросы такого плана, как «Зачем?» и «Почему?», – это право быть одинаковыми и приведенными в соответствие.

Без жесткости, присущей Оруэллу, без холодного лоска, свойственного творчеству Хаксли, Брэдбери удается сочетать в себе серьезность того и другого, да еще быть этаким эстетствующим вестником грядущего апокалипсиса, способным одной маленькой деталью, тонким пронзительным намеком бить точно в цель, инъекцией неразбавленного ужаса – прямо в вену читающей аудитории. Потому что Брэдбери – плохой фантаст и не выдумывает ничего нового, его творчество – скорее литература идей, впитывающая в себя философско-эстетическое, зеркальная поверхность, отражающая собой всю мерзость античеловеческого в человеке.

Посмотрите вокруг: люди, растворившиеся в безликой толпе и не тоскующие по недостижимому, потому что все, что нужно для счастья, у них уже есть, а это Smart TV, сверхмощный ультратонкий ноутбук, друзья по соцсети и «родственники» из «Дома-2».

Посмотрите вокруг и убедитесь: никогда еще человек не был так далек от другого и оторван от самого себя в этот век междометий, виртуального секса и аватарок на страничке в «Фейсбуке», которую всегда можно переписать заново.

Знакомые с творчеством классиков литературы в лучшем случае по дайджестам и бестолковым экранизациям, в массе же своей – по «вольной энциклопедии», эти представители поколения клипового мышления, чей мозг уже сегодня может воспринимать только лежащее на поверхности, да и то в строго дозированных объемах, – несказанно рады новому приложению для iPhone, сжимающему автоматически до 400 знаков тексты статей по бизнесу и искусству. Какой уж там Брэдбери с его отжившей философией и изящным переплетением метафор и образов, с его глупыми рассказами про оживших мертвецов и Хэллоуин, с его призывами не просить гарантий и не искать покоя.


Итог: Современная историческая действительность, описанная без малого шестьдесят лет назад фантазером из Иллинойса. Выдумка, ставшая реальностью, но по привычке все еще именуемая антиутопией.

Оценка: 9 из 10